Моя жизнь несет другим только страдание, – решил в раскаянии Артем.
Лопата страстно рыла носом землю.
– Нашел! – закричал Артем и вытер слезы.
Куртка, покрытая черной глиной, напоминала грязную тряпку, которой вытирают пол. Артем пошарил по карманам и в подкладке обнаружил ключ.
«Теперь Никите не избежать отца Лики. Ему не придётся залазить в окно. Он зайдет как хозяин и возьмет чужую прибыль! К сожалению, Никита упертый. Он думает, что этим обидит Лику. Но откуда она узнает? Лика и мне нравится, – согласился с грустью Артем. – Глаза её напоминают небо в осень, когда прозрачный небосвод уже не теплый, но еще и не холодный. Когда она так беззащитно смотрит, хочется обнять и спасти. Пальцы, её тонкие пальцы, как дождевая дробь, с дрожью прикасаются к твоей щеке. Хочется любить… Интересно, зачем она приехала в Москву? Главное, не заблудиться в чувствах и не забыть почистить сейф её отца. В бедности она от этого не умрет».
В спину отчаянно подул холодный и резкий ветер. Обида подступила к горлу Артема.
«Бежать или идти? Куда он все время спешит? Кто пытается настигнуть его? Боль необъяснимо сверлит грудь, будто серая мышь грызет деревянный пол».
Подходя на обратном пути к станции, Тема послал сообщение Никите на телефон: «Жду в парке Горького через час. Я подъеду на такси. Возможно, опоздаю. Жди. Захвати с собой виски и что-нибудь из теплой одежды».
Электричка была пустой, как Темина душа. По пустым лавкам гулял ветер. Поезд шел тяжело, будто его тянули на плаху.
Артем старался не думать. Но как не думать? Смерть Вани… Ведь невозможно вспомнить, восстановить детально встречу. Нельзя сказать, насколько человек был хорош. Можно припомнить некоторые черты лица, гибкую форму тела, родинку или шрам, но это все отложится в памяти тогда, когда глаза собеседника упадут в душу. Тогда душа встретится с душой и безмолвно заговорит. Вот и Ваня прилепился на время к душе Артема и по смерти оставил дыру.
А нового друга Тема не желал. Что такое дружба, Соловьев не знал. Он не пытался постичь её суть. Ему всегда некогда. Он с детства был суетлив. Хотя эту суету разглядеть в нем было сложно. Он, как толстый питон, двигался тяжело и, как ястреб, съедал наживу. Он смотрел поверх добра.
Но сколько ни смотри мимо, а вот Ваня его задел. Пробил со звоном грудь. Повалил ненасытного змея на спину, но не убил. Тема жалел Ивана, но продолжал делать свое дело.
Дело… Как правило, оно есть у каждого человека. И Артем, как честный коммунист, трудился без выходных. Жалко, что о воровстве всем не расскажешь, но все же некоторым он хотел бы открыть свое мастерство. А вот оплошка с Ваней – не промах, не глупость. Ваня – поучение, попытка остановить вора… И о Ване язык не повернется сказать. Ваня – это мучение на всю жизнь.
Глава 8
Ночь была темная, но от столичных огней она казалась светло-хмурой