Так рассуждают и сейчас
Людей немало среди нас,
Чего уж, право, говорить,
О временах, когда прожить
Хотя бы полные полвека
Не каждый мог, и человека
Опасности подстерегали
Из тех, что с вами мы не знали,
И не узнали б с вами вовсе,
Когда б не книг на полках россыпь.
То был момент особо важный:
В суровый час тогда отважно,
Порывом на защиту встали
Все те, кто на других со сталью
Смотреть во взгляде приучились
И если б это не случилось,
То продолжали бы смотреть,
Покуда б им не умереть!
Но битва все собой смешала
И заново провозглашала
Порядок жизни в землях этих:
Все друг за друга здесь в ответе.
И для пытливых, в заключенье.
Я знаю эти злоключенья,
Когда, казалось бы, все ладно,
Но автор, излагая складно,
Опустит вдруг деталь одну –
И камнем вдруг идет ко дну,
Красивый белый смысла парус.
А я – заполню этот ярус.
Один отряд – не каганат.
И словно маленьких ягнят
Селян всех вырезать могли,
А после – яркие огни
Зажглись бы здесь бессчетной тыщей,
Оставив только пепелище.
Так отчего же не вернулись,
И силой здесь не развернулись
Отряды больше степняков?
А мой ответ на то таков,
Хоть он бесхитростно-простой:
Уж скоро старый свой постой
Они покинули навечно,
Ведь кочевой народ беспечно
За землю не держался сроду
И был обязан тем приплоду,
Что в счет других обогащался.
А когда счет тот истощался,
Снимался, как цыгане ныне,
И кроме подкопытной пыли,
Тянулась долго что всегда,
Не разглядеть от них следа.
А что же тот отряд летучий? –
Так, право, было их до кучи,
За каждым уж не уследить.
К тому ж друг друга находить
Они способны от природы,
Словно ручьи – речные воды.
Вот потому их ждать не стали
И следом никого не слали.
И вышло так, что обернуться,
На земли сельские вернуться,
Тем племенам уж не пришлось:
Историей им нареклось
Уж в скором времени распасться,
С народами тех стран смешаться,
Какие лишь разграбить мнили
И через поколенье были
Они – почти не отличить
От тех земель людей личин.
Конечно, битвы той момент
Был не последним, вовсе нет!
Желающий обогатиться
Нажиться на чужих стремится
Во все века, при всех царях,
На всех холмах, на всех морях,
И он собою многолик,
Как масок карнавальных лик.
С тех пор еще случались стычки,
Но, единенье взяв в привычку,
Могли