Толстый хомяк в его собственной душе бешено взвыл; он-то хорошо понимал, что Глава свою благодарность обычно возвращает десятикратно, если не стократно. Но Саша лишь цыкнул на него, и прижал одну из прозрачных граней к стене. А вторая ладонь, так и не отнятая от мрамора, начала выпускать в толщу стены тонкие и злые ниточки маны. Это было подобием бичей, какими пастухи сгоняют в стойла стадо. Сравнение было, быть может, не совсем корректным и очень обидным для Наденьки. Но оно работало!
К нитям-хлыстам тут же присоединились «овчарки» – крохотные юркие Руны, которые не давали затаиться в стенах какого-нибудь чуланчика частичкам сущности девушки.
– Так, ребятки, так, – поощрил их Мастер, – ни одного шанса. Не хватало еще мне…
Он, не переставая контролировать ход «операции», расхохотался; естественно, беззвучно. Вспомнил сейчас свои размышления в первый день здесь, в мире Ваалдам.
– Если я все-таки промахнулся с вариантом, – обратился он к той части сущности Надежды, которая уже теснилась в Камне, – то в психушке мы очнемся на соседних кроватях. Я – по причине своего чересчур богатого воображения, а ты – потому что мы с Рунами пропустили кусочек твоей сущности…
Но вот, наконец, он вместе с плетениями, уплотнившимися в районе его правой ладони до состояния сплошного пятна, выдохнул: «Все!», – и оторвал и ладонь, и Камень от стены. Последняя нить маны, что протянулась от его руки внутрь мраморной толщи, несло единственное слово: «Спасибо!». Реакции микроскопических помощников Александр не ждал. Теперь его мысли были заняты поиском решения очередной задачи – как вытряхнуть, или перелить человеческую душу из Камня в ее собственное тело. Первой, как обычно это случалось, в памяти и на кончике языка возникла, и сорвалась в замерший в тишине и ожидании зал крылатая фраза: «Душа ушла в пятки». Вот этому, на первый взгляд, парадоксальному направлению он и решил следовать. Застежка на куртке белоснежного меха, которую сам же Мастер-артефактор скроил и «сшил» по фигуре Надежды, распахнулась на груди полностью, показав всем земной бюстгальтер, и все, что он не мог скрыть. Сам Шеф глянул прежде всего на то место, на котором недавно покоилась его ладонь. Накопитель очень органично лег на пупочную впадину девушки. Мастеру даже показалось, что нежная девичья кожа и грани Камня взаимно притянулись – как очень мощные магниты. Так что Саша без опасений выпустил из руки нагретый Накопитель, в котором лишь он сам, да лежащая без сознания девушка могли различить какое-то смутное брожение, и отступил к тому краю стола, над которым чуть торчали сапожки все из того же меха, с встроенным внутри слоем непробиваемой кожи крила. Сапожки в одно мгновение оказались на столешнице, чуть в стороне от главного действа