Я отпускаю вас. Прощайте.
Гольф – игра аристократов
Хутор поделён надвое железнодорожной веткой – мы знаем наизусть расписание всех пассажирских.
Больше всего нам нравится бакинский – он проходит нашу станцию, Кумылгу, в 22.57.
На нём иноземные надписи, он весь какой-то другой, непривычный, посланник иного мира.
В сельпо продаётся ситро и мороженое.
Пахнет степью и навозом. Изредка протарахтит мотороллер.
В чёрной ночи поют цикады. Я люблю смотреть в окно, в освещённое жёлтое пятно под фонарём.
Или лежать на диване, читать детективы, с их уютом викторианской Англии.
Хорошо в деревне.
На лавочке сидим мы, пацаны, ведём светские беседы. Грызём семечки, гладим Тузика.
«Пацаны, айда в волейбол!» – кто-то кидает клич.
Остаёмся только я и Дрюша. Нам лениво. Кроме того, мы старше остальных на целых два года, оттого ведём себя элитарно – то есть надменно. Негоже нам просто подрываться и бежать буцать мячик с какими-то деревенскими простолюдинами.
Субординацию блюсти надобноть. Продолжаем степенно сидеть.
Простые хуторские удовольствия приелись. А ведь впереди ещё полтора месяца – и тогда уезжать от бабушек в большие города. Школа, поступления в институты, нелакомые образы взрослой жизни.
Поэтому мы просто сидим на лавочке и мечтаем о чём-то простом, незамутнённом, о чём можно мечтать только в светлой (как потом окажется) молодости – например, о том, как мы станем владыками мира и как переделим наш скромный земной шарик.
Нас несколько раз зовут в игру. Мы гордо отказываемся, сославшись на то, что не царское это дело.
На нас в итоге машут рукой.
«Аристократы мы с тобой», – подытоживает Дрюша.
«Да уж, – соглашаюсь я. – Негоже аристократам играть в какой-то там волейбол. У аристократов свои игры – гольф там, например».
В моём сознании гольф – это самое тупое, но статусное, что вообще можно выдумать. Ходят какие-то кичливые люди, полчаса готовятся к удару, секунду бьют, потом ещё полчаса идут до мячика, потом ещё полчаса готовятся. На голове шапочка с помпоном.
Посмотришь на всё это, на каждого участника в отдельности – сразу видать, по меньшей мере наследный монакский принц.
«Эх, у нас тут и в гольф не сыграешь! – сетует Дрюша. – Ни клюшек, ни шарика».
Но тут мы бросаем взгляд на ещё один мяч, запасной – лежит под лавкой.
Он драный, с него висят лохмотья. Где он только не побывал за свою карьеру – то в лужу улетит, то в собачье говно.
На шарик для гольфа не похож совершенно, но в деревне спрос другой. Можно на многое, даже потомственным аристократам в первом поколении, закрыть глаза.
Так, теперь нужно найти клюшку.
В качестве чего-то хотя бы условно подходящего для клюшки нашлась только непонятного