Так ничего и не прояснилось у пса; он взволновано, хотя и мешкая, то опускал лапу на руку ему, то лаял, чтобы он откликнулся, то нюхал его, то ходил вокруг него, но ребенок не взглянул на него.
Пушок собрался с силами и решился на мучительный поступок: он лег возле него, положив ему на ноги свою голову.
Петя, почувствовав, что кто-то его потревожил, сначала не понял кто. Он стал водить рукой по голове пса и не мог вообразить, кто бы мог быть, потому что это точно была не Жуча.
Пушок все маялся: «Когда же это закончится, кто-нибудь придите уже и заберите его от меня».
Мальчик опускает взгляд и к своему удивлению видит перед собой Пушка – уж от кого он точно не ожидал такой заботы. Ему даже стало как-то неловко, и с улыбкой он обнял эту голову и поцеловал прямо в макушку.
Пес, кажется, даже пустил слезу, и хоть касание губ не дошло до его кожного покрова из-за шерсти, у него все равно оставалось ощущение, что ему в этом месте жгло и что как будто ему поместили туда тяжелый предмет, который давил не прекращая.
К его счастью, позади них прозвучал скрип калитки, через которую прошли дедушка, Андрей Петрович и Марфа Ивановна. В этот же момент ветер исчез и все, что он так дразнил, приняло прежнее положение и замерло.
Услышав только этот скрип, который своим протяжным звуком вонзился в Петю, из-за чего он подумал, что это пришли дедушка с Андреем и Марфой. И когда он развернулся – он действительно увидел именно их, что не могло не обрадовать его.
Марфа Ивановна и Андрей Петрович шли, о чем-то споря:
– По-вашему, им нужно разойтись?
– Да, и как можно немедленно! Я вас в этом уверяю.
Марфа, заметив Петю, сделала ему выговор:
– Петенька, ты почему же сидишь на холодной земле? Ты же можешь заболеть!
Тогда Петя встал, а вместе с ним и Пушок, который недовольно пролаял вновь прибывшим: «Ну где ж вы ходите? Я не знал, сколько еще протяну, пока он не проснется!»
– Что ты забуянил? – подошла к нему Марфа и потрепала его по голове. Дома мы, дома. Сейчас тебя покормим, только потерпи немного, дорогой мой.
Петя побежал обнимать дедушку, как будто давно его не видел, и сказал ему:
– Как же я рад, что вы вернулись, – удерживаясь за дедушкин кафтан маленькими ручонками, он боялся, что уже не увидит его, особенно после подслушанного.
– Куда вы пропали?
– Мы? Что ты, мы никуда не пропадали. Мы только ходили в гости к Митрофановым: они нас звали. Мы думали, ты посидишь без нас.
– Я не хочу, – почти слышно и угасая прозвучало.
Виктор Испиранов, похлопав его по спине, посмотрел на него, и ему стало еще труднее: ведь ответственность, что он взял на себя, вызывала с каждым разом все больше и больше сомнений: «Может, стоит остановиться, а что если у него не удастся или это даже не его ноша, что же я тогда сотворю из него, чего я его тогда лишаю, и все это уже станет необратимо; может, Марфа действительно права, что я просто ошибаюсь, что это всего лишь мое