работать на благо государства, восстанавливать страну после разрушительной войны. Наша семья проживала в двухэтажном доме рядом с Рижским (тогда Ржевским) вокзалом, в районе Мещанских улиц. Комнаты выходили в общий коридор. В нашем коридоре жило восемь семей. Удобств никаких не было. Для обогрева топили печки. Даже общей кухни не было. Каждая хозяйка готовила на керосинке или керогазе на своем столике, рядом с дверью в квартиру. Туалет и раковина для умывания находились в конце коридора, рядом с выходом на холодную лестничную клетку. По утрам, когда все спешили на работу, выстраивалась очередь в так называемые места общего пользования. Несмотря на такие условия, люди жили дружно, помогали друг другу. Все пережили войну и знали цену жизни. Я до сих пор удивляюсь, как мои родители смогли выстоять в это немыслимое время. Уходили на работу рано утром, приходили около восьми вечера. Квартира была холодной. Мама начинала готовить, отец надевал телогрейку, шел в сарай за дровами и углем и начинал растапливать печку. Было сыро, и тепло долго не сохранялось. Когда я приходил из школы, дома было уже холодно. Помню, что больше всего мечтал, чтобы было тепло и уютно. Рабочая неделя длилась шесть дней. В единственный выходной – воскресенье – мы с отцом ходили за продуктами на Крестовский (теперь Рижский) рынок, а потом всей семьей в баню в Банном переулке. Чтобы попасть в баню, выстраивалась очередь на несколько часов. Так проходила неделя за неделей. Подобным образом жило большинство москвичей. Не лучшее положение было и в многонаселенных коммуналках. Как ни странно, наличие общей кухни было причиной раздоров: хозяйки не могли поделить газовую плиту или раковину и происходили еже дневные скандалы и выяснение отношений. В так называемых сталинских домах
[29] жило крупное начальство. Но за это надо было платить: среди указанной категории граждан был особо высоким риск оказаться репрессированными. Такие жилищные условия соответствовали сталинской идеологии распространения принципов коллективизма даже на личную жизнь. Чтобы люди оставались наедине или в кругу семьи как можно меньше времени и у них было меньше возможности поговорить «по душам».
Заработная плата лишь позволяла сводить концы с концами. Рядом с нашим домом находился Рижский гастроном. Прилавки ломились от разного вида деликатесов. Но люди в своей массе не могли воспользоваться этим великолепием и стояли в длинных очередях за дешевыми продуктами. Помню, что сам, стараясь помочь родителям, отстаивал по нескольку часов за дешевым творогом. Чтобы не потерять очередь, номера писали на ладони фиолетовым, так называемым химическим карандашом[30]. Быт был настолько не налажен, что некоторые наши соседи ходили с бидонами за бесплатным кипятком на вокзал. Зато государственная пропаганда постоянно восхваляла И. Сталина в связи с очередным снижением цен на продукты питания. Люди верили Сталину. Обожествляли за его заботу. Круглые сутки он, конечно же, работает в Кремле, заботится
