Утром всё же приплёлся в институт получить свой смертный приговор. Бочком протиснулся к доске объявлений со списками сдавших экзамен и… Снова чудо! Хорошо, 4 балла! Не верилось, несколько раз перечитывал фамилию, инициалы. Нет, не ошибка. Он самый, Черняков В. Н.
Дальше всё пошло как-то, само собой. Даже немецкий на четверку сдал. И еще два экзамена на пятерки. Причём, по экономической географии экзаменаторы демонстративно не хотели ставить мне четверку, вытягивали на «отлично». Я, кажется мне до сих пор, не заслужил-таки 5. А они, веселые ребята такие, очевидно, из-за уважения к моему парадному мундиру десантника, поставили. В общем, набрал я 22 балла из 25. Проходной для гражданских был 24, при каких-то привилегиях – 23. Нас, солдатиков, без всякого формального объяснения допустили на мандатную комиссию с двадцати двумя баллами. Списки, соответствующие вывесили. Попавшим в них уже почти гарантировалось зачисление в институт.
Ура, победа почти видна! Однако снова возникла серьезная проблема. Мандатную комиссию назначили где-то дней на 10 после завершения приемных экзаменов. Дело это сложное было, зачисление в этот самый элитный институт Союза. Это сейчас всё просто. Денежные мешки запросто покупают места своим чадам. Тогда всё делалось в закрытом режиме. Надо было согласовать кого из сынков членов ЦК, министров и прочих «блатных» оставить, несмотря на низкий балл, протолкнуть в списки студентов, чтобы не усложнять отношений с высоко сидящим начальником. Другими словами, нужно было время для подковерной возни с сохранением видимости соблюдения норм и правил, так сказать.
А у меня через день заканчивался отпуск. Посоветовался с полковником Дормидонтовым, председателем приемной комиссии. Ты что, – говорит он, ни в коем разе не вздумай уезжать, и не подумают зачислять без мандатной комиссии.
– А что делать? – спрашиваю.
– Сиди здесь дезертиром до конца, иначе всё напрасно было. А если поступишь, тебе гауптвахта со студенческим билетом комнатой отдыха покажется, – смеётся он.
И в такой ситуации я исполнил очередной экстра-номер. На оставшуюся в кармане мелочь (денег на жизнь совсем не оставалось) отправил телеграмму. Дословно до сих пор помню: «БССР, ст. Пуховичи, в/ч 89417, начальнику штаба полковнику Барышеву. Экзамены в МГИМО сдал успешно. Должен пройти мандатную комиссию ЦК КПСС/МИД СССР (приврал насчет ЦК), назначенную на 26 июня. Прошу продлить отпуск до 30 июня. Сержант Черняков».
Всё. Со следующего дня стал дезертиром. На какие-то оставшиеся в кармане копейки сумел дозвониться в Могилев маме. Попросил хоть рублей 20–30 прислать. На пропитание дезертиру, до мандатной комиссии. Два дня голодал, потом пришел перевод. А через неделю и телеграмму от Барышева получил: «Отпуск продлен до 28 июня» Без подписи. Да фиг с ними. Главное, что судить за дезертирство, если кому-нибудь вздумалось бы, не получится.
Дожил до комиссии. Благожелательно так побеседовали влиятельные люди со мной, –