Рында с поклоном открыл дверь. Ермак зашел в царские палаты.
Царь склонился над столом с двумя боярами, высоким, седым, со шрамами на лице, и другим, маленького роста, но складным и легким. Мужчина напомнил Ермаку сотника, Петра Михайлова, бежавшего на Поморье. Только парень был темноволосым, а коротко остриженные локоны боярина сияли ярким, золотым цветом.
– Князь Воротынский, Михайло Иванович, и ближний боярин мой, Вельяминов, Матвей Федорович, – сказал государь: «Вызвал я на подмогу атамана дружины строгановской, Ермака Тимофеевича. Человек он отважный, бойцы у него все как на подбор».
Ермак затеял кланяться боярам, однако его похлопали по плечу.
– Брось, Ермак Тимофеевич, – сказал государь, – здесь все свои, воины.
– Они обычно Оку сим бродом переходят, – показал Воротынский, – под Кромами.
– Что с засеками? – Матвей вглядывался в карту.
– С засеками хорошо, а с людьми не очень. Шесть тысяч человек у береговых воевод. У тебя сколько, Ермак Тимофеевич? – повернулся Воротынский к атаману.
– Тысяча, – коротко ответил тот: «Но если они не под Кромами реку перейдут?»
– А где еще? – пожал плечами царь: «Брод известный, другого на Оке нет».
– Погодите, – Матвей задумался: «Атаман дело говорит. Если здесь, – он показал на карту, – татары засеки с запада обогнут, то они могут и до Угры добраться».
– Где дед мой, упокой Господи душу его, постоял с ханом Ахматом, да и разошелся. Но мы, чую, не разойдемся, – вздохнул государь.
– Угру, сколь я Дикое Поле помню, тоже можно вброд перейти, – повернулся Ермак к Воротынскому.
– Можно, – мрачно ответил тот: «Все равно, коли перебежчики правы, то у хана в десять раз народу поболе. Что на Оке битва случится, что на Угре, все одно костьми ляжем».
– Мне сейчас митрополита звать, чтобы зачинал панихиды служить? – ехидно спросил царь: «Или все же выйдем навстречу татарам?»
– Семь тысяч у нас с твоими людьми, атаман, – взглянул на него Вельяминов: «А у хана как бы ни сорок».
В палатах повисло молчание.
– Если бы полки людей государевых выставить… – неуверенно сказал Воротынский: «Тысяч шесть-семь наберем мы?».
– Наберем, – резко ответил Иван Васильевич: «Сам займусь, ежели ты, Матвей Федорович, – он поклонился в сторону Вельяминова, – не желаешь государю помочь».
Матвей покраснел: «Ты прикажи, я все сделаю».
– Ладно, – отмахнулся царь, – лучше с Ермаком Тимофеевичем посмотрите, какова его дружина. Когда дороги просохнут, отправляйтесь на Оку. Мы с князем Воротынским