Если бы в душу его не вложила Афина отваги.
Вынырнув вбок из волны, что стремилась опять к острым скалам,
Не приближаясь, поплыл он вдоль берега, тешась надеждой
[440] Где-нибудь гавань или берег тихий отлогий увидеть.
Вот, наконец, он нашёл устье тихой реки светловодной.
И для захода судов и пловцов место было удобным,
Ровным, без острых камней, и была от ветров там защита.
К мощному богу реки Одиссей тут с мольбой обратился:
[445] «Кто бы ты ни был, молю, о могучий владыка, внемли мне!
От Посейдона угроз я спасаюсь из бурного моря.
Вечные боги всегда благосклонно внимают молитвам
Бедного странника, кто б ни был он! Вот, я странником бедным,
Многострадальным, к твоим припадаю коленям, к потоку!
[450] Сжалься, владыка! Пошли мне защиту, чтоб ей я гордился!»
Так он молился. И бог, укротив свой поток, успокоил
Волны, и устье реки сделал гладким, и спас Одиссея.
К берегу лишь подошёл, подкосились, ослабнув, колени,
Руки обвисли: совсем его силы похитило море.
[455] Тело распухло его; изо рта и ноздрей вытекало
Много солёной воды. На мели он упал без сознанья.
Так, бездыханный почти, он безмолвно лежал, обессилев.
Вдруг он очнулся. И вмиг в сердце дух его сильный воспрянул.
Тут же сорвал он с груди головную повязку богини,
[460] В реку забросил её, что впадала в широкое море.
Быстро теченьем она понеслась по волнам. Прямо в руки
Ино её приняла. Он же вышел тогда из потока,
Скрылся в густом тростнике, лёг на землю, припал к ней, целуя.
Сильно волнуясь, сказал своему он отважному сердцу:
[465] «Горе! Что будет со мной? Что ещё мне назначено роком?!
Если я возле реки проведу ночь тревожную эту, –
Утренний иней, туман, от воды исходящий, холодный,
Вовсе погубят меня, я и так сил последних лишился.
Ну а под утро с реки веет воздух холодный, промозглый.
[470] Если ж на холм поднимусь, и под кровом тенистого леса
Лягу я в чаще кустов, – там и холод ночной не достанет,
И отдохну, и меня исцелит крепкий сон миротворный…
Только боюсь, как бы там мне не стать для зверей лёгкой пищей».
Так думал он, и ему показалось последнее лучшим.
[475] К лесу направился он на открытом холме густо росшем
Недалёко от реки. Выбрал куст двух олив, тех, что крепко
Между собою сплелись – благородная с дикой – ветвями.
Через ветвей густоту не могла проникать сырость ветра,
Не пробивало её и лучами палящего солнца,
[480] Даже и дождь не пронзал их ветвистого свода: так густо
Были они сплетены. Одиссей, разместился под ними.
Мягкое ложе нагрёб он руками из листьев опавших.
Листьев там груда была пребольшая, в которой свободно
Двое и трое мужей разместиться могли бы удобно,
[485] Скрывшись от зимних ветров, как бы сильно они ни шумели.
В радость