тот обиду носит в теле,
этот – девять грамм кольца.
Только человек – комета,
не читая древних «ВЕД»,
обгоняя скорость света,
попадает на тот Свет
и сей миг летит обратно,
словно маятник в луче,
прошибая воздух ватный,
с Ангелочком на плече.
«Развоплощённая мечта…»
Развоплощённая мечта
отбродит в полусонном теле,
и грянут хором города
в астрале на крыле метели.
Ты скажешь: «Всё! Пускай к святым
уёдёт, что не было и было…»
Но это дым, всего лишь дым
пред восхождением светила.
Вновь, погружаясь в смысл вещей,
ты примешь Колесо Вращенья,
где камень крутится в праще,
ещё не выбрав направленья,
где можно в общем рассуждать
и беспредметно распыляться
за пядью пядь и вспять опять,
и возвращаться, и вращаться…
А хочешь знать, так не дыши
и ощути, как это страшно —
уйти, хотя бы на аршин,
покинув черепушку башни,
тогда в орнаменте чела
читаешь числа, так бывает,
и понимаешь, что пчела
ужалит раз и умирает,
тогда взираешь на Ловца
и соглашаешься: Я – пленник,
и нет предела, нет Венца —
за ВОСКРЕШЕНЬЕМ понедельник.
Осколки
Быть может забава,
а может напасть
на сонные травы
безмолвно упасть.
Мы бросились в омут,
мы там разберём
наш жребий искомый —
с людьми?.. со зверьём?..
Мы метили смело,
нас в прах размело,
как крапинки мела,
как ветром стекло…
Нам не было страшно
лететь – на куски,
мы были отважны
в припадках тоски…
В такой карусели
едва ли поймёшь,
покуда ты в теле,
где правда, где ложь…
Ведь если не сгубят
ни пряник, ни кнут,
нас в розницу купят
и оптом сдадут…
В такой круговерти
бессменной зимы
попросим у смерти
минуту взаймы…
«Взрыв поступательных волн из груди …»
Взрыв поступательных волн из груди —
радиус сердца неизмеримый.
Мир сквозняков. Здесь возможно пройти
заново в прошлое – тайно и зримо.
Стрелы событий пронзают насквозь,
и начинают миры повторяться…
Только уже не участник – ты гость,
волен заплакать и засмеяться.
Брошенный камень – круги по воде,
кольца замрут на сухой древесине,
здесь всё в движении – здесь и нигде:
ныне и присно, во веки и ныне…
«Растерта горстка пепла на ладонях …»
Растерта горстка