– Понимаю, – гадко так, – хороший повод наказать… Слушай, а он правда отвратительный любовник?
Мне вдруг становится обидно за Антера. Да какого чёрта!
– Глупости! – говорю. – Это просто хозяйка у него фригидная была, такого мужчину не оценила! Лучший из всех, что у меня были!
Куда меня несёт… Глаза снова горят, твою мать, хотела как лучше…
– Ну ты же у нас на реабилитации, после группового изнасилования?
Тактичная ты моя, а если бы это была правда?
Опускаю глаза:
– Покорный раб хорошо помогает справиться, – отвечаю смущённо. – И как это я сама не подумала, чтобы прикупить?
– Ну, на их фоне любой хорошим покажется, – глумливо.
– Знаешь, у меня и до этого мужчины были, так что есть, с чем сравнить.
Вот зачем, идиотка! Снова глаза разгораются:
– Дашь попробовать?
– Не дам! – возмущаюсь.
– Почему? – искренне изумляется. – Хочешь, я своего тебе дам? Он тоже много чего умеет и ласковый, если вдруг резкое движение – у меня всегда пульт под рукой.
Классный секс, ничего не скажешь. Похоже, мысленное управление Олинке не в кайф – нравится своими пальчиками тыкать.
– Не хочу, – качаю головой. – Еле этого подпустила, привыкнуть надо.
– Понимаю, – разочарованно и без грамма понимания. – Ну позови его, а? Так хочется посмотреть… Что тебе, жалко?
– Не хочу отменять наказание.
– На сколько ты его наказала? Я позже зайду, ты будь добра не наказывай его снова. Если вдруг провинится, я помогу, хорошо?
С тоской понимаю, что не отстанет.
– Конечно, – соглашаюсь, – заходи как-нибудь, развлечемся.
Пристраивает пульт на пояс, уходит, заставляя раба тащиться на коленях. Сука.
Не успеваю проводить и вернуться в кресло, Антер тут как тут. На полу у ног, уткнул голову в мои колени.
– Спасибо, – тихо, еле слышно. Провожу рукой по мягким тёмным волосам, молчу.
– Она вернётся, – говорит. Поднимает на меня глаза, кажется, несколько посветлевшие.
– Вернётся, – вздыхаю. – Надеюсь, не сегодня и не завтра.
– Сегодня, – отвечает уверенно.
Я не могу с ней порвать, я не могу её не подпустить… чёрт, у меня конспирация!
– Тебе хозяйка досталась ненормальная, – усмехаюсь. – Не любит боль причинять.
– Это как раз нормальная, – тихо шепчет. Ну да, и не возразишь.
– Тебя насиловали? – спрашивает, кажется, даже сопереживает. Чёрт, не вздумай меня жалеть! По сравнению с тем, через что ты прошёл, даже если бы это было правдой, всё равно бы ерундой показалось…
– Не хочу об этом говорить.
– Простите…
– Что мне делать? – спрашиваю.
– Вы не сможете прятать меня вечно. Пусть посмотрит и успокоится.
– Если бы только «посмотрит», – вздыхаю. – И если успокоится… Пульт я ей не