– Ты же знаешь, это мой первый раб, спасибо тебе, это так мило! – благодарю.
– А пульт уже попробовала, все кнопки? – глаза горят, боги, как бы сдержаться и не вмазать ей в рожу. Садюга поганая!
– Конечно, он так прикольно орёт! – улыбаюсь. – Только потом лечить нужно, а то валяется бревном.
– Да зачем лечить, само пройдёт, так интереснее. Правда, – заносчиво кривится, – я не подумала, он же у тебя один, пока заживать будет, скучно, а так от болевого шока раньше времени подохнет. Слушай, а там правда на твоём пульте есть кнопочка «возбуждение»? Вроде я слышала, обновлённый образец?
А чёрт его знает… Мне вспомнился рассказ про «таблетки», значит, наверное, никакой такой кнопочки нет? Или Амира добавила подобную функцию под конец, с неё станется?
– Дай посмотреть! – прямо руку тянет, чуть не слюни изо рта бегут.
– Знаешь, – лихорадочно соображаю, как быть, – прости, но это мой первый раб, и мне хочется сначала самой наиграться. А то вчера встретили предыдущую хозяйку, так она сразу же к нему в штаны полезла, я лучше потом тебе дам, когда надоест… или ещё себе другого куплю. Только ж их прокормить нужно, – добавляю, чтобы не вздумала дарить мне дубль два. – Много денег забирают, а я же не так богата, как ты.
– Хочешь, поменяемся? – аж руки дрожат, да что же вам всем так мой Антер нужен?! Чёрта с два я его кому отдам!
– Не хочу! – улыбаюсь.
– Первая игрушка самая любимая? – прячет недовольство за фальшивым пониманием. Милый, как же тебе повезло, что она тебя для меня выбирала. И как не повезло всем остальным, кто попал к ней…
– Слушай, – снова начинает, – а как он на колени становится? Сам? Или заставляешь?
– Сам, конечно, – пожимаю плечами.
– Я читала его историю…
Коза мелкая, лучше бы что полезное почитала, какое удовольствие можно получить, читая истории рабов? Да ещё и чужих. Что ж он тебе так дался, не было заботы! Не отдам!
– Он же раньше вольным был! Представляешь?! Это же такой кайф… Его долго приучали на колени становиться, некоторые, знаешь, сами готовы, но это же не то, а вот когда он не хочет, когда ему противно, неприятно… Когда ещё помнит вкус свободы…
Щёки раскраснелись, глаза горят… Боже, и это – девушка? Мать, любимая, целительница? Исконно женские призвания. Интересно, а если бы тебя в рабство, дорогая? Долго бы ты вкус свободы помнила?
Её взгляд падает на своего собственного раба, тихо стоящего у двери.
– Эй, а ты что в непотребной позе? – гневно. – А ну на колени, забыл, как в моём присутствии стоять нужно?
– Хозяйка не приказывала… – отвечает, пытаясь исполнить, но кольцо от поводка, надетое на крючок, не позволяет.
– На колени!
– Олинка, его кольцо не пускает, – говорю.
– Его проблемы, что мне, вставать, что ли? – злится.
– Давай я поправлю, мне не сложно, – поднимаюсь, стараюсь не спешить, снимаю кольцо с крючка, еле удерживаюсь, чтобы не погладить волосы. Ещё один несчастный. Сам боится даже