Всякий отлично знает, чем отличаются замыслы от исполненья их. В качалке мечтать у камина можно о самом сказочном, но только очень немногие из обычных людей пытаются вершить заведомо недостижимое; они ведь понимают, что дурную работу придётся им делать самим. Но это обычные люди, у властелинов положение иное. Правителям не приходится самим воздвигать помпезные чертоги и подыхать на войне: для этого есть простонародье. И, к тому же, правители часто одурманены лестью придворной челяди, к ним подлизываются, им внушают веру в их могущество. Но ведь исполнять затеи правителей приходиться бюрократии, и она обречена этим на тесную связь с народом, и поэтому более разумна, чем витающие в грёзах высшие начальники-небожители. А ведь способна грезить и полная сволочь, мечтая о таком собственном благополучии, которое и целое государство бессильно им обеспечить, не истощив и разрушив себя…
И перестаёт бюрократия верить правителям своим, а те, усугубляя всё более неурядицы в государстве, норовят, и очень часто, перевалить свою вину на подвластных им чиновников. И хотя у верховных властей ещё остаётся возможность и грозить своей бюрократии, и подкупать её, но их власть над нею уже потеряна. Верховные правители на себя ответственность не возлагают, и их чиновники более им не верит, а такого с лихвой хватает для утраты власти; вспомним о совокупности четырёх её ипостасей и том, что ослабленье хотя бы одной из них силою других не возмещается…
Я знаю три способа не выполнять приказы: бегство, бунт и саботаж.
При патриархе Никоне бежали в тайгу староверы-раскольники, но их ловили, секли батогами, кромсали их тела на плахе и сжигали в скитах. В более близкое нам время благородные люди подавали, как протест плохим начальникам, прошение об отставке и увольнялись, но это мало и редко меняло что-либо в ведении дел.
При Петре Великом бунтовали стрельцы и казаки, но их мятежи люто подавляли. Порой бунтовали прекраснодушные идеалисты, высказывали они начальству всю правду в глаза, их после этого немедля обрекали на прозябанье или нищету без всякой пользы для дела, о коем они радели.
Я считаю эти первые два способа не выполнять приказы очень мало полезными; бюрократия чурается столь эффектных приёмов.
Но вот тайный саботаж при видимости полного повиновенья – иное дело. Ведь многие начальники путают свою власть и внешнее им повиновенье, хотя это разные сущности. Раболепие челяди вовсе не означает, что она не морочит своего владыку с успехом и барышами для себя. Бюрократия за многие столетия весьма преуспела