Луч фонаря скользнул к нам, и мы увидели, что вожак в полуметре от нас готовиться к прыжку.
– Ах ты, тварь! – Жора вскинул свою винтовку и выстрелил от пояса уже тогда, когда огромная туша с угрожающим рыком, скорее напоминающим рёв дикого зверя, оторвалась от земли.
Раздался оглушительный визг. В свете фонаря мелькнуло где-то рядом белое пузо животного с багровой рваной раной. Мы с Жорой отпрянули в стороны, собака, пролетев, упала кубарем чуть дальше того места, где только что стоял я.
– Стреляй, стреляй, Серёга! – услышал я из темноты голос Жоры.
Луч заплясал по земле, пытаясь поймать с визгом мечущуюся собаку. Раздался выстрел. Потом ещё раз выстрелил Жора. Визги смолкли. Вожак перестал шевелиться. Где-то далеко затихли раскаты пальбы.
– Всё, я остервенел! – признался Жора и, перезарядив винтовку, бросился в темноту. – Посвети, Серёга!
Было видно, как собаки разбегаются от него, и тех, что замешкались, он стрелял прямо у себя под ногами. Грохот выстрелов, визг собак, блеск пламени и силуэты, мелькающие в луче света, смешались в одну кутерьму.
– Жора, заканчивай! – крикнул Сергей Васильевич. – Пора браться за работу.
Но выстрелы продолжали грохотать, перебивая визг многих подстреленных, раненных и умирающих животных, раздававшийся вокруг на все лады.
– Ты слышишь, что я тебе говорю?!! – заорал ненормальным голосом Сергей Васильевич.
Жора подошёл к нам, и он посветил ему в лицо фонарём:
– Ты что, спятил?
– Да нет, в общем-то.
– А чего палишь, как придурошный?!
– А чего они такие наглые, твари?!
– Так, всё, успокойся, давай работать.
Мы принялись бродить, выискивая собак и отлавливая их сетью по одной и целыми группами. Мне показали, как это делать, и я занимался этим под присмотром Сергея Васильевича, а Жора бросал вторую, точно такую же сеть.
Собаки теперь не огрызались и не сильно-то пытались убегать, а, попав в луч света, поджимали хвосты и прижимались к земле, напуганные произошедшим. Без особого труда нам удалось отловить и набить их в фургон дюжины с три.
Когда дело близилось к концу, я отошёл в кусты и, встав, чтобы оправиться, услышал вдруг за своей спиной совершенно отчётливо вновь тот рык, от которого холодные мурашки поползли по моему телу. Онемев от ужаса, я обернулся, но в темноте ничего не увидел. Сергей Васильевич и Жора были где-то в дебрях свалки, далеко, чтобы помочь мне хоть чем-то.
Не помня себя от ужаса, я бросился наутёк, напролом через кусты. Подстёгиваемый страхом, наступающим мне на пятки, я не разбирал дороги, и мне казалось, что тяжёлое дыхание огромной собаки неотступно раздаётся за моей спиной.
Пробежав сквозь лесопосадку, я пересёк вспаханное поле, утопая в свежей, мягкой пашне, набрав земли в кроссовки и, то и дело, спотыкаясь и падая. Злобный рык и тяжёлое дыхание гулким звоном стояли в моих ушах.
Темнота вокруг, кусты и бездорожье сменились редкими огнями в окнах частных домов, потом призрачно освещёнными кварталами,