Тетради 2016 года. Александр Петрушкин

тени прозрачнее яблонь,

      стоящих в окружности, без берегов,

      похожих на темень и якорь,

      похожих на этот протянутый стол,

      в котором, как дым, оживает

      разбухший от влаги, как смерть, мотылёк

      и – словно паром – догорает.

(10/05/2016)

      Подкидыш

      Ты дом покинешь – развернётся он

      на стаи и сады, где из ворон

      был выбран или собран, как пятно

      цветное и, где в скудное зерно

      постукивает свет и, близоруко

      ощупывая сердца погремуху,

      горит, на нефть похожий, чернозём,

      где речь моя глухонема, слепа

      и только ночь моргает, как звезда,

      и источается до линии – предела,

      где лай лягушек вырастает в белый,

      развёрнутый, как майский свёрток, мёд.

(11/05/16)

      Крыжовник

      Хруст воздуха, дающий имена

      своим пещерам, ящерам, домам,

      не достигающий из пены и воды

      своих шагов, что ангелам страшны.

      Коснись меня, мерцая – словно хруст

      сглотнул тебя здесь, светом наизусть

      исчерпывая ямы и людей

      водой, преувеличенной на дне,

      чей шмель из хромосом, как май, двойных,

      в пролёт пророс, пружинами скрипит,

      из смерти сада, в рыжий глинозём,

      въезжая кварцем через белый склон,

      через крыжовник, тёмную петлю,

      которого я, если повторю,

      то стану частью хруста и стеблей,

      пейзажа, горя и других корней.

(15/05/2016)

      «[цитата луга] бабочка летит…»

      [цитата луга] бабочка летит,

      петли воздушной роет лабиринт,

      которым так природа хороша,

      что дышит, как повозка, не спеша.

      Мы возле этой бабочки стоим,

      что в бронзе света чашею летит: