Мы почувствуем противоречие.
Да, мы знаем: и нáс опьяняет реклама, и нáм диктуют, как жить, и нáс соблазняют, заманивают, дразнят, заставляют стремиться к материальному благу. – Только нам это:
1) в радость, поскольку не обладаем ещё и имеем мечту;
2) нипочем, ведь мрачно уверены, что не ждёт ничего хорошего, что оно – не про нас.
И что, разве есть у нас проблема с тем, что мы не чувствуем себя живыми? Мы пошли бы в бойцовский клуб, подожгли бы витрину с техникой?
А что, пожалуй и да! Но не от приевшегося благополучия, не от пресыщения. А разве что как протест против того, чего мы желаем, но не можем иметь.
Чувствуем ли живыми? – это сложно сказать! Днём нам кажется, что не живы, что умерли много веков назад, и мы любим об этом шутить. Но и действительно чувствуем пустоту, горечь и мертвенность, «дыру в душе» и все прочее, ставшее уже клише. Но ведь мы ещё верим во что-то, чего-то ждём и ищем – как бы ни отрицали.
А значит – живы, и нет, не сонное царство, не войско зомби, кочующее из офиса в магазин за чипсами, а оттуда домой к дивану. Но и таких много! И всяких полно. И мечтателей миллион. И борцов, и создателей. И имеющих собственный самолёт. Наше общество всех вмещает. Так что с ним?
Жуткая смесь из всего, мы сумбурное начало нового века, пережитки прошлого, обломки союза, на которые сверху нагромождается все подряд, что красиво блеснёт с запада. И мы действительно одиноки как никогда, как не был никто одинок, даже не умеющие говорить первобытные люди. Нам ведь приелось это «одиночество в толпе», нам ведь кажется, что про это писали три тысячи раз? А только теперь мы ещё более одиноки, чем те, из XX века.
XXI – век иллюзий и призраков. Сто лет одиночества. Важные слова, которые более нет мужества произнести. Как ни крути, а отдаление от реальности и естественных чувств.
Неудачно так жить – на заре… всего.
Интересно, но неудачно – снова кажется, что лучшее лишь впереди. Что разрешение конфликта возможно лишь в воображаемом обществе будущего, когда условия 'благополучные', 'человеческие' и 'стабильные' сделаются настолько привычной реальностью, что никем уже, ни одним поколением не будут восприниматься как чудо, как нечто из ряда вон, или даже хотя бы как то, что следует 'ценить'. Вот когда абсолютно всё – вплоть от средств связи до транспорта – принципиально нового (по сегодняшним меркам) – эти люди будущего перестанут ценить, то есть когда появится даже некое свинское отношение, но в зачаточной форме, только как отголосок – ведь недостатки прошлого будут почти изжиты – вот тогда действительно начнётся новая эра, расцвет человечества. Кончатся все конфликты "души" и "тела", "материального" и "духовного". Завершится извечный спор. Уважение человека к самому себе станет достаточным для того, чтобы обеспечить условия для безбедной жизни, и тогда дух устремится ввысь. Тогда возможно будет это все ещё кажущееся немыслимым сочетание творчества и благополучия, сытости и полёта мысли…