Представляется в солнечных лучах блистающее море. Синее бесконечное небо… И белый кораблик. Как в стихотворении Лермонтова про белый парус… Привкус какого-то беспокойства. Морское путешествие, такое волнительное и далекое…
Чуть позже, лежа на диване и глядя прищуренными от солнечного света глазами на лежащую рядом книгу, ее желтые страницы, глядя на имя автора, он впервые, кажется, ощутил привкус вечности, как на старых маминых фотографиях.
И она ему не понравилась, эта вечность и ее мерзкий запыленный вкус. Он не хотел бы ощущать эту вечность. Наверное – если так подумать – смерть неплохая штука, хотя бы разделяющая эту самую вечность, как знак препинания… А если правы индусы, и жизней много – то и знаков препинания много, и тогда уже все не так плохо.
К чему все эти смутные размышления во сне?..
Что-то такое оставлено в детстве… К чему больше никогда не прикоснешься – и чего никогда больше при этом не забудешь. Тогда все воспринималось совсем по-другому.
И все же иногда он словно ловит отблеск солнечного луча на морской волне, проходя мимо белоснежной стены дома или ощущает дуновение морского ветра, глядя на шумящие на ветру сосны вечером… И тогда кажется, что все дальнее и прекрасное еще ждет его впереди.
16
Будильник прозвенел в десять. Подскочив с постели, она привычно сделала по ускоренной программе зарядку, умылась, оделась, взяла костюм и побежала в парк. Конечно, она уже привыкла к сцене в парке, и ей даже понравилось, но потому ли у нее так радостно стучит сердце? Нет, не потому… а потому, что сегодня она пригласит его на встречу.
Владимир был снова в пиратском образе, в котором она его видела при первой встрече. Очевидно, его вдохновляла морская тематика более всего. Исполнив новый танец морячки, который она сама придумала, она отошла в сторону и села на краю сцены сбоку. Владимир предложил детишкам свою пиратскую игру – разбил их вновь на команды, раздал искусно состаренные карты, на которых были схематично изображены окрестности площадки, и повел их искать сокровища. Родители тоже двинулись послушной вереницей, дабы присматривать за своими шаловливыми чадами.
Одна из команд, состоящая из мальчишек, вела себя особенно активно, распихивая других. В какой-то момент он сделал им предостерегающий жест, и его лицо, как показалось Любе, исполнилось мрачного, напугавшего ее выражения – он действительно был похож на вышедшую из древности, приплывшую на корабле по волнам фигуру вроде Летучего Голландца. Разве не бывает в жизни чего-то настоящего,