– Ну и мерин этот Хиникин, – говорил Рома, когда мы торчали в столовой и давились чересчур жидким борщом, – плагиатчик херов.
– Ладно тебе сокрушаться, – успокаивал я, – ну, влом мужику писать. Сидишь, зарплата ого-го, пьешь кофе, куришь сигареты, есть возможность особо не напрягаться. Можно вообще обойтись без колонок.
К нам за столик подсел паренек, сутулый и сопливый.
– Простите, вы из «Нярьяна Вындер»? – спросил он.
– Да, – говорю. – А у нас это на лбу написано?
Паренек улыбнулся.
– Нет, я по разговору понял. Хотите совет?
– Ну.
– Никогда ни о ком не говорите здесь вслух. Нарьян-Мар – стеклянный город. Чуть периперднешь, а скажут, что обосрался.
– Тебя как звать? – спрашиваю.
– Вячеслав Залогин, – протянул руку сутулый. – Я работал в «Нярьянке» до вас.
– Очень приятно. Это про тебя Леша рассказывал?
– Ага.
Вечером мы сидели в ресторане «Фрегат». Официантка с мелированными волосами принесла странного вида лазанью. Никого, кроме нас, из посетителей не было. Поэтому Слава рискнул излить душу:
– Я тут уже полтора года. Это что-то ужасное, – ныл Вячеслав. – Я болею, у меня болит буквально всё, успел даже три раза полежать в больнице.
Слава долго рассказывал о кровавой рвоте и резях в кишечнике.
– Значит, тут плохо. А Руднев обещал рай на земле. Бабенок, угадывающих любое желание, обещал,– вспомнил я, желая соскочить с темы.
– Этого Руднева вообще лучше не слушать. Хороших девушек я тут не встретил.
И куда смотрят миловидные матери-одиночки? Ведь Слава – не абы кто, а журналист с ежемесячным заработком. Незначительные пустяки? На них можно просто закрыть глаза. Подумаешь, Слава редко стрижет ногти, и под ними скапливается грязь. Подумаешь, что от него частенько разит нестираными носками и несвежим бельем.
– А чего вы с Безмудовой не поделили? – спросил Рома.
– Мне непонятно… Как-то не выполнил план. Безмудова стала косо поглядывать. Потом угодил на больничную койку. Лежал с температурой под сорок и блевал, как я уже рассказывал, кровью. Выписался только через четыре недели. Вышел на работу. Светлана Александровна орала в кабинете Хиникина, будто я симулянт. Тот вяло заступался.
– Ясно, – говорю, – нещадно мочила. Меня ждет аналогичная участь. Хрен я когда-нибудь выполню план.
– В конечном итоге, – продолжал Слава, – мне предложили работу в газете «Выбор НАО». Знаете корректора «Нярьянки» Оксану Дуркину?
– Встречали, – отвечал Сусленко. – Приветствуем друг друга в коридорах время от времени.
– Мы с ней очень хорошо общались. Она многодетная мать-одиночка.
– Тут это не редкость, – усмехнулся Роман.
– У нее шесть детей. Шестого она родила недавно. Безмудова разорала на весь город, что это якобы мой ребенок. Мол, потому и ухожу в другую газету, чтобы ей в глаза не смотреть.