– Нам всё надо быстро делать, – прохрипел Боб. – Нам ещё сны апрельских солнечных зайцев искать надо.
– А что их искать? – улыбнулся смотритель. – Они не прячутся. У настройщика солярных часов они наверняка будут. Это из бухты, где мичман живёт, три мили в море. А там остров Алатырь. Настройщик там.
– На острове?! – Мишка присвистнул. – Может, у мичмана лодка есть?
– Лодка, кажется, есть, – кивнул Бернид, – но зачем лодка? У него ж корвет целый! Всегда в полной боевой готовности! Поднимайся на него да плыви!
– В боевой? – не понял я.
– Ну, это так – фигура речи. Мичман – он же ваш. Это он так выражается. Но воевать тут не с кем.
– Всё, ладно, – Боб встал, шлёпнул хвостом по полу. – Бернид, нам идти пора. У тебя хорошо, но…
– Да, я понимаю, – проговорил смотритель, – Боб, ты мне потом в поле записку черкни. Адрес-то мой помнишь?
– Так в поле сохраняется, – ответил бобр.
– А, ну да, ну да, – махнул рукой хозяин, – сижу тут, как бирюк, забыл, как письма писать.
В общем, мы распрощались и побежали вниз, а бобра смотритель спустил на лебёдке.
Часок попылив по тропе, оставив далеко позади Боба, кричавшего «идите, я догоню», мы очутились у хижины, которая своей округлостью напоминала то ли Диогенову бочку, то ли избушки хоббитов из Шира. Хозяин сидел на крылечке с какой-то легкомысленной былинкой в зубах и задумчиво смотрел, как солнце, спелой абрикосиной, падает в море.
– Здрасьте! – хором прокричали мы. – Мы вам от смотрителя подарок принесли. Вы же – мичман? Козьма Платоныч?
Мичман заулыбался.
– Мичман. Козьма Платоныч. Опять фей о чём-то просил?
– Да, смешинок вам насмеять, – сказала Настя.
Я выудил из рюкзака банку, протянул.
– Что ж… вы в дом заходите, а я – сейчас…
Он отошёл чуть в сторонку, дождался порыва ветра и открыл крышку. Смешинки словно только этого и ждали – они мгновенно вспорхнули и с весёлым щебетом замельтешили над нами, вспыхивая маленькими фейерверками и наполняя округу разнообразными ароматами.
– Летите, летите! – прокричал мичман.
Смешинки, видимо услышав его призыв, сделали ещё несколько кругов и помчались над морем прямо в тающий закат, словно пытаясь догнать уходящее солнце.
– Я всё, что мне смотритель передаёт, всегда отпускаю на волю, – проговорил мичман. – Как-то оно нехорошо, когда чудеса эти взаперти томятся. Только смотрителю не говорите. Хорошо? А то он расстроится.
Нам пришлось пообещать.
– Вы голодные? – осведомился хозяин.
– Нет, спасибо, – ответила Настя. – Нас уже закормили. Целый день что-то жуём.
Тут в конце концов доехал Боб.
– Да, ребята, – пропыхтел он, – тут не до латыни… Укатали сивку крутые горки…
Он слез, промокнул шею платком, поздоровался с мичманом. Кажется, они были шапочно знакомы.
– Тут