Танцы с медведями. Майкл Суэнвик

и их багаж водворились на верхних этажах, Гулагский взял в свои руки власть на нижнем этаже особняка. По всем комнатам разносились его громогласные указания, предназначавшиеся домоправительнице Анне Львовне Левковой и ее двум дочерям (каждая из которых, с раскаяньем вспомнил Аркадий, иногда имела основания полагать, что он питает к ней какие-то чувства). Также приказания хозяина распространялись на заглянувших подсобить соседей и на рабочих с его заводов. Последние трудились в мыслеперегонном и поэтическом цехах, на мебельной фабрики и различных ее подразделениях, где выращивалась древесина. В распоряжении Гулагского имелось и колбасное производства – и везде он распоряжался с одинаковой властностью самодержца. Он изрекал повеление и тотчас ему противоречил, давая задание одному и сразу перекидывая его другому. Потом он посылал Анну Львовну с очередным поручением к этим же работникам и в целом создавал такой избыток неразберихи, что никто, кроме него, ровным счетом ничего не понимал.

      – Ваш отец – исключительный человек, – тихо заметил Довесок, посмотрев на Аркадия.

      – Он часто сам так говорит. Я уже сбился со счета, сколько раз он повторил: «Я взял город и сделал из него Кремль», – беззаботно отозвался Аркадий. – Но без его руководства здесь, скорее всего, остались бы одни развалины. Что верно, то верно.

      – Однако он, похоже, твердо настроен создать анархию.

      – Это он нарочно. Сведя любое предприятие к хаосу, отец делает так, что он один за все отвечает, что для него значит больше, чем любые возможные достижения.

      – Да, но я вижу здесь обходной путь для…

      – Мы живем в России – не надо применять к ней иностранные логические стандарты. Потерпите, и все закончится благополучно.

      И действительно, в скором времени кладовую расчистили и превратили в лазарет. Туда внесли пуховую перину, затем болящего принца Ахмеда и, наконец, привели двух длиннобородых докторов.

      – Они – лучшие врачи в городе, – прошептал Даргеру Гулагский, – но только потому, что других нет.

      Не успели медики закрыть за собой двери лазарета, как два неандертальца спустились со своего поста на верхней лестничной площадке.

      – Остаться могут только участники происшествия и хозяева дома, – объявил первый гигант. – Любой, кто попытается подняться наверх, будет убит.

      С грозной неуклюжестью, гибельно близкой к изяществу, неандертальцы очистили нижний этаж от всех, кроме Аркадия с отцом, докторов и двух новых друзей Гулагского.

      Когда и эта неприятная задача была выполнена и все успокоилось, спустился третий неандерталец. По пятам за ним следовала пантера в обличье девы – высокая, сложения стройного, но атлетического, со сверкающими серыми глазами, аспидно-черными волосами и властными манерами. Красота столь редкой разновидности встречается лишь раз или два в человеческой жизни, да и то если повезет. Находясь под крышей особняка, реквизированного специально для нее и остальных Жемчужин (что делало дом, пусть и ненадолго, почетным дворцом), она сменила