С колесницей пришёл, но убийство тогда замышляя;
Ввёл его, подозрению чуждого в дом, пир давал,
На пиру и убил, как быка убивают при яслях; {535}
Все, с Атридом пришедшие люди, погибли тогда,
Но Эгистовы с ними сообщники также валялись», —
Так сказал, и во мне разрывает вновь сердце беда, —
Горько плакав, упал я на землю; противна такая
Жизнь, на солнечный свет поглядеть не хотел я; всегда {540}
Плакал, долго лежал на земле, безутешно рыдая.
Напоследок сказал мне морской проницательный бог:
«О, Атрид, сокрушаешь столь жёстко себя ты, страдая;
Но слезой ничему не поможешь, а лучший итог, —
Лишь тебе самому возвратиться скорее в отчизну. {545}
Иль застанешь Эгиста живым, иль Орестом браток
Уж убит; ты тогда подоспеешь к его горькой тризне», —
Так сказал; ободрился мой дух, и могучее вновь
Сердце тут, несмотря на великую скорбь, оживилось.
Голос крепнул, я бросил тут старцу лишь несколько слов: {550}
«Знаю я о двоих; объяви же, кто третий, однако,
Морем взятый, живой, говоришь ты, в неволе оков?
Иль уж нет и его? Сколь ни горько, услышу без страха», —
Так его я спросил, – и ответ он давал, говоря:
«Лаэртид то, божественный царь, обладатель Итаки. {555}
Видел мужа на острове, льющего слезы зазря
В светлом доме у нимфы Калипсо, там им произвольно
Овладевшей; и путь для него уничтожен в морях, —
Корабля нет, людей мореходных, с которыми вольно,
Безопасно пройти по волнам полноводных морей. {560}
Но тебе, Менелай, приготовили боги довольно, —
Словно боги, не встретишь ты Смерти в Аргейе своей;
За пределы земли, на поля Елисейские станешь
Взят богами, – и где Радамант живёт русых кудрей,
Где идут человека так чудно все дни беспечально, {565}
Ни метелей, ни ливней не будет, ни хлада зимы;
Сладко шумный летающий веет Зефир, Океаном
С лёгким хладом туда посылаемый людям, пойми, —
Ведь супруг ты Елены, и зять громовержца сам, Дия», —
Так сказав, погрузился, где море всё время шумит. {570}
Я ж с друзьями отважными вновь к кораблям возвратился,
Много сердце моё волновавшим там мыслей толочь;
К морю шёл, и к моим кораблям; на вечернюю пищу
Звал людей; наступила уже амброзийная ночь;
Мы заснули под говором волн, ударяющих скоро. {575}
Утро. Розовым краем Заря полумрак гонит прочь;
Сняли с берега мы корабли на спокойное море;
Мачты ставим, развив паруса, на судах собрались
Мореходные люди, и севши у вёсел, мы споро,
Разом мощными вёслами вспенивать воды взялись. {580}
Снова правил к потоку речному святого Египта
Корабли, и на бреге его наши жертвы сожглись;
И когда примирил я богов жертвой огненной, пышной,
Агамемнону