Мальчик без лица
Отделение онкологии было заперто с тех пор, как в третий корпус больницы, где оно располагалось, влетела ракета. Это случилось год назад – в самом начале войны. Врачей и пациентов тогда эвакуировали, а входы в здание с зияющей в центре фасада дырой в три этажа, похожей на безобразный рот с обнажёнными клыкастыми лестницами, перекрыли до лучших времён. Из уцелевшего корпуса хирургии в приёмный покой онкологии ещё на днях можно было попасть только через общий коридор, отделённый дверью с большим стеклом. Но недавно из соображений безопасности – здание разрушалось – и её защёлкнули на замок да подпёрли истёртым дерматиновым креслом.
Однако за той дверью кто-то был. Мелькнувшую за матовым от пыли стеклом человеческую тень мальчик лет десяти разглядел, как только оказался в пустом гулком едва освещённом коридоре. С больничной койки он встал несколько дней назад, и обычно здесь заканчивались его исследования лестниц и переходов клиники. Пока тень оставалась за дверью, она была для него безопасна – он панически боялся чужих – поэтому мальчик принялся играть в классики на кафельных квадратах пола, считая каждый прыжок шепотом. Тень шевельнулась. Мальчик на мгновение замер, но любопытство возобладало. Он шажками, едва прихрамывая, стараясь не шлепать босыми ногами, приблизился к двери, взобрался коленями на скрипучее кресло и лбом уткнулся в стекло, чтобы получше разглядеть незнакомца.
Им оказался старик в инвалидной коляске. Он сидел напротив окна, покрытого паутиной трещин, и глядел то ли на дымный после утренней бомбёжки город, то ли на низкое мутно-серое небо с набегавшими к дождю облаками. Мальчик постучал по алюминиевой раме двери. Незнакомец как будто ждал этого и, крутанув узкие колёса, развернулся. Секунду они изучали друг друга. Даже сквозь пыльное стекло лицо старика выглядело светлым и чистым, несмотря на потрёпанную бороду и небрежные спадающие на лоб седые волосы. Незнакомец потянулся к ручке и тут же щелчок замка эхом пролетел по коридору, натужно заскрипела пружина, завыл сквозняк.
Мальчик вздрогнул и вцепился в спинку кресла. Его глаза заметались, крик подкатил к его горлу. Он всегда кричал, если незнакомые люди подходили к нему слишком близко, особенно если те не носили белых халатов. Но во взгляде старика было что-то успокаивающее, горела какая-то искорка, блеску которой можно доверять. Мальчик разжал руки и спустился