Провинились древние музы. Видели, но не пришли они на помощь юной Коре, дочери Деметры, когда черный похититель, бог Аид, уносил ее в подземное царство. И в гневе обратила их богиня Деметра в сирен: в дев до пояса, а от пояса – в крылатых птиц. Но остался у сирен голос муз, и неодолимы были чары их пения.
Исчезли тогда былые музы титанов из мира живой жизни. Удалились по воле богов к океану. Там на каменный остров, на голую скалу Аполлона, опустились опальные музы – сирены.
Но не так рассказывали об их исчезновении полубоги-герои.
Плыли аргонавты, герои, по морю Крона, и когда очутился их корабль «Арго» близ острова Благоухающих Цветов, стал на носу корабля с кифарой в руках певец Орфей и запел, состязаясь в пении с сиренами: он, Орфей, – певец Аполлона, они, сирены, – древние музы титанов.
Знали герои-аргонавты, что неодолимыми чарами своего пения приманивают сирены к острову проезжающих мимо них мореходов и погружают их в вечный сон – в прекрасную смерть, эвтаназию.
Но по миру живой жизни разнеслась молва, будто сирены-девоптицы – людоеды, будто, погрузив в сон мореходов, они их обгладывают до костей под ласковые звуки кифары и будто белеют грудами кости на берегу острова сирен.
Пел Орфей. Пели сирены. И слушали аргонавты, полубоги-герои, их пение. Боролись песня с песней, струны со струнами, и заглушила волшебная песня Орфея обольстительные голоса сирен. Не сирен-девоптиц, а певца Аполлона заслушались аргонавты. Проплыл корабль «Арго» мимо острова Благоухающих Цветов на виду у сирен, и никто из героев не бросился с корабля в море на призыв былых муз, красавиц чародеек. Не бывало еще им такого поношения, чтобы мимо сирен без жертв проплыл корабль.
Суров и неумолим закон правды чудес: кто из чудо-созданий мира живой жизни не выполнит хотя бы раз свое предназначение, тот обречен миру мертвой жизни.
Ни один корабль не должен пройти мимо острова сирен без жертвы. Но корабль аргонавтов прошел. Нарушили сирены закон правды чудес. И тогда кинулись все четыре сирены в море и канули навеки. Но не забыл о них мир живой жизни.
Там, где пурпурный остров Заката, – там мертвая жизнь. В пределах Атланта, на полях горгон, на островах Эйя, Огигия, сирен не живут живой жизнью, как боги и люди. Не доносятся туда голоса живой жизни. Разве только отвага или беда занесет туда героя. Или бога пошлет вестником бог.
Есть глубокие пещеры на крайней грани земли. Одни глубиною доходят до вод Ахеронта. Другие пещеры зияют над самым океаном, высоко в скалах.
За пурпурным островом Заката – за страной забвения – глубины айда. Под аидом – тартар. Под тартаром – Великая Бездна, где корни земли, и морской