– Кто дал вам право, кто вам поручил делать из обычных советских людей антисоветчиков? Придёт день, и вы ответите за это перед народом!
Коваленко, довольный, что покончил с этим хреновым делом, прервал меня:
– Ну что вы кипятитесь?! Три года пролетят незаметно! Мы ещё с вами будем в гостях чай пить вместе!
– Я с вами не только чай пить не буду, но одним воздухом дышать не хочу!
– Всё! Конец. Руки назад! – и в камеру.
Моя сокамерница Шурочка В. кинулась мне на шею:
– Счастливая! Мне бы так…
Секретарше Шурочке действительно не везло: по статье 58-10, за анекдот, ей грозило до десяти лет ИТЛ. Пригорюнившись, она жаловалась на судьбу:
– Ну что хорошего я в жизни видела! Вечно ноги торчали из окна машины – из под начальника!
На другой день:
– С вещами!
И на «Марусе» в Бутырскую тюрьму, в общую камеру, где арестанток было, как сельдей в бочке. На сплошных нарах надо было поворачиваться по команде. Встретила знакомую по ТАССу редактора Рачинскую: на ней была меховая шуба с полуметровой заплатой из простыни сзади. Доходяга. Разговорилась с дочерью Тухачевского Светланой и её подругой, дочерью Уборевича Миррой, то есть готовыми для тюрьмы детьми врагов народа. Светлану и Мирру отправили было в Ховринский лагерь, но через пару недель спохватились: столь одиозные фамилии не должны звучать так близко от Москвы; и упекли их куда Макар телят не гонял. Светлана спаслась заурядным способом: вышла замуж за вертухая. Освободившись, привезла его с собой в Москву, родила, терпела его, но – вертухай есть вертухай – он спился. Я была у Светланы в Москве. Она дружила с моей «мачехой», милейшей женщиной – тоже гулаговской вдовой (муж служил у Туха чев ского) Лидией Ивановной Кулешовой, скрасившей последние годы жизни моему отцу.
Через несколько дней опять:
– С вещами!
Привели в бокс для ожидающих приговора. Сесть не на что: несколько женщин подпирали стены, переминались с ноги на ногу.
Пожилая сухощавая вдова расстрелянного премьер-министра Российской федерации Сулимова, молодая, толстоносая, говорливая армянка Светлана Таптапова, хваставшаяся, что у неё есть рука в Верховном Совете: имярек, тоже армянка. Я имела неосторожность спросить, не знает ли она, кончилась ли война, и получила поток информации, как потом выяснилось, изобретённой на ровном месте. Патологическая врунья Светлана, с удовольствием дававшая «показания», намекнула следователю, что у неё под полом спрятано оружие; пол вскрыли, ничего не обнаружили, матюкнулись и стали смотреть на таптаповские откровения сквозь пальцы. В начале 70-х годов мы с Сеней встретили её на концерте в Доме