– Вы не даете возможности подумать! Где ваша родительская совесть? Я что – инкубаторский? Вы корыстные деспоты, вы Нину не знаете… А ей просто надоело ждать его каждый вечер, никуда его не вытащить. Она от скуки завела любовника, а Евсей лопух – всегда будет удобным мужем. Он домашний, доверчивый, вы его сделали таким – скучным.
– Постой, Антон, – остановил его отец, – ты хочешь сказать, что Евсей знает об измене жены? —
Антошка воспользовался замешательством родителей и начал жадно уплетать блинчики с колбасой, вареньем, кофе. Обескураженные родители забыли угрозы, ел он уже спокойно и с удовольствием, переведя стрелки в сторону от себя.
– Боже мой… – прошептал Антон, если бы ты позволила себе такую глупость, убил бы тебя без предупреждения.
– С ума сойти, – выдохнула маман. Взгляд стал мягче, – Антош, возвращайся скорее и не болтай лишнего. —
Дверь за сыном захлопнулась. Алиса привычно смотрела из окна. Во дворе сына остановили сверстники, их вид и жесты вызывали отвращение. Тошка шарил по карманам, получив тычки в спину, скрючившись, поплелся дальше. Ком жалости подкатил к горлу. Как оградить чадо от улицы, если ему скучно дома, и жажда приключений неистребима.
У Евсея всегда было много интересов, не было лишней минуты – кино посмотреть. Фанатичную отрешенность скрасила своевременно возникшая Ниночка… Такого поворота следовало ожидать… Алиса стояла, прислонившись к стене, и наблюдала за торопливыми сборами Антона. Просьба остаться дома, готова была сорваться с губ. Он чувствовал это.
– Нет-нет, Лисенок. Я и так довольно задержался. Не могу. Ты только не волнуйся, не забывай таблетки принимать. Ладно, все проходит, и это пройдет. И плохое и хорошее. Переживем и это. После трех суток твоей реанимации, все остальное мелочи жизни. Отвлекись, разбери архив, мы там напылили. Не скучай, договорились. —
Антон ушел с невозмутимым выражением лица, что успокоило Алису. Побыть сейчас одной, пожалуй, лучшее в сложившихся обстоятельствах.
1.5. Четверг
Алиса поправила лампадку, застыла, вглядываясь в иконы. Из века в век с благодарением подходили хранительницы очага, окончив домашние хлопоты, не загадывая, что будет дальше, полагаясь во всем на волю Божьею, инстинктивно хранили созидательную энергию семьи. Одухотворенные лица родственников на твердых коричневатых фотографиях кажутся не реальными. В двадцатом веке им не было места… Непостижимая мудрость передать свои незабвенные черты, милые привычки, жесты внучкам-правнукам.
Навещая родителей, она всегда удивлялась их противостоянию и насмешке ударам судьбы. Отчаяние, депрессия, экзальтация чувств до крайности – столь частые у богемы – ее среде обитания, им были просто непонятны. Рядом с ними рассеивались черные