Все эти идеи посетили меня во время проводимых мной экспериментов. Большую часть времени я затратил на создание гоночных автомобилей, ведь тогда считалось, что первоклассный автомобиль – это прежде всего быстрый автомобиль. Я никогда особенно не помышлял о гонках, но многие производители были уверены, что победа на них станет лучшей рекламой автомобилю, хотя на чем основывалась данная уверенность, сказать сложно.
Но мне нельзя было отставать от остальных. В 1903 году совместно с Томом Купером я сконструировал два автомобиля, предназначенных исключительно для гонок. Они были практически идентичны. Одну машину мы назвали «999», а вторую «Стрела». Я снабдил их четырьмя огромными цилиндрами, дающими 80 лошадиных сил, – на то время подобная мощность была неслыханной. Производимый ими шум был способен свести с ума любого. В автомобиле находилось только одно сиденье – мы посчитали, что одной жертвы на автомобиль вполне достаточно. Я испробовал оба автомобиля, после меня их испытал Купер. Мы выжали из них максимальную скорость, испытываемые при этом ощущения просто невозможно описать. Спуск по Ниагарскому водопаду по сравнению с этой поездкой – легкая увеселительная прогулка. Я не хотел брать на себя ответственность, управляя «999» на гонках. Купер также отказался, но сообщил, что знаком с одним человеком, помешанным на скорости, которому все нипочем. Купер телеграфировал в Солт-Лейк-Сити, откуда вскоре приехал велосипедист Барни Олдфилд. Он никогда раньше не сидел за рулем автомобиля, но сама идея пришлась ему по душе. По его словам, в жизни нужно попробовать все.
На его обучение ушла всего неделя. Этот человек воистину не ведал страха. Все, что от него требовалось, – держать этого монстра под контролем. Управление самой скоростной современной гоночной машиной не идет ни в какое сравнение с нашей «999». Рулевое колесо тогда еще не изобрели, и все автомобили были снабжены только рукоятками. На этих машинах я поставил двуручные рукоятки, так как для удержания машины в нужном направлении требовалось приложить максимум физических усилий. Гоночная трасса растянулась на три мили. Свои машины мы держали в тайне, позволяя остальным строить самые немыслимые догадки. В то время при строительстве гоночных трасс не занимались научными разработками, поскольку никто не знал, какую скорость может развивать автомобиль. Олдфилд прекрасно понимал, с чем он имеет дело, и, садясь в машину, в то время как я крутил рукоятку, жизнерадостно заметил: «Я знаю, что эта колымага может меня убить, но хочу,