Стрешнев только показывал рукою куда-то наверх.
– Она… – бормотал он. – Это она…
– Кто она?! – удивился Привалов, тщетно пытаясь увидеть то, что разглядел Стрешнев, и чего он сам не замечал.
– Ия… Муза Талия… Жена моя!.. – выдохнул Сергей Ильич и рухнул в объятья друга.
Тот растерянно огляделся по сторонам и, заметив внизу стрешневскую коляску, отчаянно замахал кучеру, но Харитон и сам уже бежал со всех ног.
– Хватай барина да вези-ка домой, – посоветовал Привалов. – Худо ему очень. Видать, умом тронулся.
Поддерживая Сергея Ильича с обеих сторон, спустились к экипажу.
– Виданное ли дело: каменную девицу признать своей женой, – кивнул Привалов в сторону мраморных богинь.
Харитон тоже мельком глянул на них и вдруг прошептал, быстро перекрестясь:
– Господи!.. Никак, барыня Ия Кузьминишна!..
На следующий день Стрешневу по просьбе Привалова нанес визит доктор, который был тут же отправлен восвояси. Это укрепило Александра во мнении о болезни друга. По городу проползли слухи о тяжком нездоровье Сергея Ильича.
Прошла неделя. Стрешнев почти не вставал с постели, о чем-то все время напряженно думал.
Наконец, в первое воскресенье, под вечер, он поднялся с кровати и позвал челядь:
– Филька! Васька! Чтобы к ночи были готовы. Поедем в город. И никому про то ни слова!..
Сергей Ильич велел им взять с собой крепкий длинный канат и несколько больших покрывал. Харитону же приказал снять с дуги колокольчики, а перед городской заставой свернуть.
– Через лесок, что ли? – удивился кучер.
– Именно, – ответил Стрешнев. – И тем же путем обратно.
– Ох, не застрять бы, барин! – с тревогой покачал головой Харитон. – Дорога, сами знаете: сплошной кисель. А возле оврага, не дай Бог, и вовсе завязнем.
– Делай что говорят, – холодно буркнул Сергей Ильич.
– Воля ваша, – обиделся Харитон. – Только после не извольте сердиться.
Как только часы в каминной пробили полночь, коляска с закрытым верхом спешно выкатилась со двора.
Весь день шел дождь, а к ночи еще и ветер поднялся. Стало сыро и промозгло. Настроение у слуг был прескверным.
– Может, вернемся?.. – вновь проворчал Харитон.
Сидящие с ним рядышком лакеи с надеждой прислушались, что ответит хозяин из-под кожаного навеса. Но тот молчал, закутавшись в плащ. Тяжело вздохнув, Харитон стегнул вожжами лошадей, и те нехотя припустили трусцой по темной вязкой дороге.
Обогнув городскую заставу и мостом перебравшись через Белоглинский овраг, они ехали к Театральной площади. Газовые фонари тускло освещали улицы. Стрешнев мысленно благодарил Бога за посланную непогоду. Вокруг не было ни души, лишь изредка тявкали из-под ворот сонные собаки. Да и то их голоса, почти что не были слышны из-за сильных порывов ветра и шума дождя.
К счастью, театральные