Дворик был тих и пуст, на цветочных клумбах чинно цвели фиалки и камелии. Не росли, как во всех дворах, фисташковые и ореховые деревья, олеандры и прочее. Только прямо у парадного входа зеленела пиния, и ее крона буйно разрослась над полукруглым балконом. Дорожки, вымощенные цветными плитами, были тщательно подметены и даже, казалось, вымыты.
Слуга – мрачный подтянутый старик – тщательно запер калитку и протянул руку к дому, приглашая гостя.
Внутри роскошного, отделанного мрамором палаццо так же было тихо и пустынно. В доме великого скульптора отсутствовали следы какой-нибудь его профессиональной работы.
Гостя провели в уютную небольшую гостиную, где, несмотря на знойный август, топился камин.
На одной стене возвышались стеллажи с книгами, на другой висела картина в овальной раме. На ней были изображены цыгане: мальчик с гитарой и девочка с несколькими монетами в смуглой ладони.
Слуга подбросил в огонь поленьев, прислушался, затем торжественно произнес:
– Siniore di Steppа! – и почему-то вышел.
Покрытые золотой лепниной двери вскоре распахнулись. Слуга появился вновь, толкая перед собой инвалидное кресло. В нем сидел седобородый крепкий мужчина, одетый в теплый парчовый халат и шерстяные перчатки. Он кутался в цветной клетчатый плед, словно за окнами свистела сибирская вьюга.
Это и был хозяин палаццо синьор Пьетро ди Степпа.
Разбитые параличом плотно укрытые ноги безвольно свисали с подножки. Руки, начинающие терять координацию, дрожали, и лишь седая голова была еще подвластна своему хозяину, хотя глаза смотрели на все пустым и потухшим взглядом. Смуглое лицо его, покрытое сетью глубоких морщин, напоминало обработанный резцом камень.
Завидев гостя, синьор Пьетро прищурился, и какая-то искра на мгновенье вспыхнула в безжизненных глазах. Гость поклонился:
– Стрешнев Сергей Ильич. Потомственный дворянин. Из России!..
– Чем могу служить? – спросил скульптор по-русски с небольшим мелодичным акцентом.
Сергей Ильич улыбнулся как можно любезней, намереваясь произвести хорошее впечатление:
– Я услышал о вас от моего приятеля… э-э-э… синьора Афонина. Он заказывал у вас фигуры девяти муз для своего театра в городе С.
Ди Степпа утвердительно кивнул.
– Очень тонкая работа! – восторженно похвалил Стрешнев, уверенный, что нашел нужный тон разговора. – У вас прекрасный вкус и золотые руки, синьор!
Ваятель даже не улыбнулся, как сделал бы на его месте любой другой, услышав похвалу. Напротив, синьор Пьетро нахмурился и холодно промолвил:
– Чего хотите вы?
– Заказать или купить что-нибудь из ваших работ, – с готовностью ответил Стрешнев, осмотревшись вокруг себя: –