Брачо смотрел на нее с плохо скрываемой нежностью. И в самом деле, что за прелесть – белое личико, чуть вздернутый носик в редких веснушках, большие глаза и, подумать только, читает. Читает книжку, а не очередной глянец, где на страницу связного текста приходится семь страниц рекламного мусора. Понаблюдав за ее мучениями секунд десять для приличия – девушка то дула на страницу, то взмахивала рукой в попытках перевернуть ее, – Брачо медленным королевским жестом протянул к ней руку и перелистнул злосчастную страничку. Девушка подняла на него глаза, он благосклонно кивнул ей, она улыбнулась такой застенчивой улыбкой, будто той у нее было совсем чуть-чуть и она боялась растратить остатки понапрасну, и, покраснев, отвела глаза.
– Андрэ, ты видишь это чудо или мне это все снится?
– Не будь высокопарен, тебе не идет.
Девушка вышла. Брачо тоскливо посмотрел ей вслед.
– Эх, надо было телефон спросить. Уж больно хороша, – подвел он итог встречи.
В магазине, несмотря на поздний час, было многолюдно. Мы не спеша ходили по отделам, обсуждая книги, авторов, тенденции в литературе. Взяв с полки книгу одного современного автора, мы заспорили об определении подвига. Я придерживался мнения, что подвиг – это нечто с автоматом в руке, на передовой, в грязи и пыли. Брачо же утверждал, что подвиг – это оставить все это позади и строить семью так, будто не было у тебя ни автомата, ни грязи, ни передовой.
Так мы и стояли, наводя ужас на продавцов, два осволотившихся интеллигента, с разбитыми кулаками, спортивными сумками и высокими идеалами.
Изгоняющий дьявола
Утром, приехав в офис, я обнаружил начальника с аварийным лицом, который, матеря кого-то, то забегал в офис, то выбегал на улицу, где стояли представители аварийной службы водоканала (или как там эта организация называется), милиции (тогда еще) и скорой.
Как оказалось, ночью к охраннику нашего бизнес-центра – угрюмому усачу, который по странной привычке спрашивал пропуска только у сотрудников фирм, базирующихся здесь, при этом регулярно пропускал внутрь торговцев бижутерией, книгами и пылесосами – явился не кто-нибудь, а сам дьявол.
Князь мира сего показал охраннику длинный нос, нецензурно обозвал и проник внутрь здания, не показав пропуск. А поскольку пылесоса у дьявола не было, охранник понял, что он должен всенепременно остановить произвол потусторонних сил на вверенном ему объекте. Сорвав с себя одежду (это было необходимо для операции захвата), охранник пустился бегать по этажам.
Дьявол дразнил охранника на лестничных пролетах, в коридорах, разнузданно устраивал гонки на лифте. Охранник неотступно преследовал нарушителя и (это важно) обидчика. Пользуясь внеземной силой, бес проникал сквозь запертые двери, что вынуждало охранника выламывать их, прятался в шкафах и письменных столах между документов, откуда его неоднократно пытался выудить голый страж.
Под конец лукавый явил всю свою гнилую сущность – он вероломно вступил в сговор