Брачо. Андрей Павлович Житенёв

несмотря на плотное телосложение, резвым аллюром умчался внутрь здания. Оттуда он вылетел через две минуты еще в большей ажитации, чем Леха, у которого приступ ярости сменился всепоглощающей апатией. Дядечка кидался то к монтерам аварийной, то к милиционерам, то пытался оторвать дверь газели с красным крестом, внутри которой бушевал наш «мракоборец».

      – Я ему… Я ему… – суетился дядечка, – я ему такого экзорциста устрою, у него голова будет на 360 поворачиваться.

      Тут он издал тот звук, который мгновенно породнил его в моих глазах и с Лехой, и с безымянным вахтером-инквизитором:

      – Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы, – взвыл дядечка и погрустнел…

      Он подошел к Лехе, о чем-то негромко поговорил с ним, после чего сходил в машину, вернулся с пачкой сигарет и, присев на бордюр, закурил.