– Давай, гроза пяти морей, беги, шевели культей. Тортуга будет гордиться своим славным героем, лопни моя селезенка!
Метров через триста, которые мне показались не меньше марафонской дистанции, я все-таки сумел запрыгнуть в машину и захлопнуть за собой дверцу. Пульс гулко отдавался в ушах, дыхание сбилось – я упал на заднее сидение, застеленное обрезком ковра.
Водитель смотрел на нас со смесью ужаса и интереса: «Кого я посадил и что они натворили, что так смеются!»
Я посмотрел назад, преследователи пытались тоже словить машину, но безуспешно.
– Брачо, а что за венецианские извозчики? – спросил я, отдышавшись.
– Так гондольеры же, Андрэ! – улыбнулся мне с переднего он.
Мы вышли у Храма Христа Спасителя, сунув бомбиле сотку, поднялись на пешеходный мостик и долго стояли, глядя вниз на проплывающие речные трамвайчики.
С тех самых пор мы навсегда прописали свои координаты на радарах друг друга. С того дня мы могли месяцами не связываться, зная при этом, как и что происходит с другим.
В целом, тот злополучный день на катке был одной из наших редких вылазок, полной веселья и приключений, однако закончившейся не совсем удачно.
Сволота
Вам никогда не приходило в голову, как воспитанные мальчики из приличных семей порой становятся отборными ублюдками и сволотой?
Происходит это так: до определенного возраста таким, как мы с Брачо, усиленно капают на мозг родители и школа, что де надо исполнять заповеди и придерживаться правил социума. Стандартный набор: не убий, не укради, не ковыряй в носу, нож – в правой, вилка – в левой, красный – стой, желтый – жди, на зеленый свет иди и прочие «стойте справа», «проходите слева лицом по направлению движения». И мы исполняем все эти предписания. Придерживаем дверь после себя в метро, подаем дамам руку при выходе из транспорта, переводим старушек через дорогу – этакие великовозрастные тимуровцы, гордость нации, всем детишкам пример. И вроде бы все хорошо, но в какой-то момент каждый приличный мальчик начинает замечать, что его положительный образ резко отрицательно сказывается на его сексуальной жизни. Конечно, он добивается тактильного контакта, когда подает даме руку, или удостаивается улыбки, уступая место, но в наш циничный век лодыжкой никого не возбудишь. Мальчику хочется сексу (а кому его не хочется, говоря откровенно, все наши поступки продиктованы сексом и голодом), но все девочки предпочитают ему каких-то упырей с траурным маникюром и замашками извозчика. И тут воспитанный мальчик понимает, что где-то его очень жестко кинули через известный орган. Мальчик штудирует литературу, но там все такие правильные, за то, чтобы девушка подарила свой сопливчик, драконов сражали, а тут вот буквально на его глазах горилла в трениках облапала его Дульсинею и, победно ухая, утащила в свою