Лекарь заставил пить больного горький отвар, приготовленный с особым усердием. Жар спал через пару часов. Все это время толстяк и старик ухаживали за Гилбертом, не щадя себя. Знахарь постоянно налегал на эль. Когда очередная кружка была опустошена, его спутник проворчал:
– Ты ведь лекарь, так неужели не понимаешь, что пьянство до добра не доводит?!
– Знаю, слыхивал пару раз. Ну, так что ж теперь? – появившаяся было улыбка угасла и целитель едва слышно добавил: – Ничего не могу с собой поделать. – Вздохнув, он отодвинул кружку. – С завтрашнего дня бросаю пить…
– За нынешнею неделю ты клялся уж пять раз! – прервал его старик.
– Ну и? Что пристал-то? Я тебя нянькой не нанимал, и твое ворчание выслушивать не намерен! – И махнув рукой на Вилуса, лекарь снова наполнил кружку.
Тогда возмущенный старик обратился к хозяину дома, надеясь на поддержку с его стороны:
– Мастер Гилберт, гоните его в шею, пока он у вас все запасы не выдул!
– Меня незяль… тьфу ты… нельзя мяне выгонять! Я еще не закончил ле… – застопорился изрядно выпивший врач.
– Лечение, – подсказал Де Арни.
– Да, ле… оно еще не закончено и… я никуда не пойду!
Бедняга Вилус недовольно покачал головой, встал и отобрал полупустой бочонок с элем у пьяного друга. Вслед ему слышались проклятия и зверские угрозы, но он твердо решил не обижаться на Марио, который был уже не в силах отвечать за свои слова. Толстяк еще вроде бы попытался встать, да чуть не упал лицом вниз, когда ноги его внезапно отказались слушаться. Вовремя подоспевший хозяин дома, успел все-таки подхватить его.
– Вам действительно уже хватит, – заметил он, усаживая целителя в кресло.
– Ты и вправду так считаешь?
Едва ли полчаса миновало, как гость храпел, словно боров, развалившись в кресле. Глядя на него, Гил улыбнулся. Ему нравился местный люд: простой и добрый, всегда готовый прийти на помощь в трудную минуту. Марио хоть и пьет многовато, все же, незаменимый человек в своем роде. Вечно веселый, он своей жизнерадостностью, всегда способен развеселить любого, подбодрить, и заставить улыбнуться.
Тем временем, Вилус – полная противоположность веселого толстяка – в очередной раз ворчал:
– Его жена снова сделает мне выговор! Ведь вечера еще не прошло, чтобы Марио был трезвым, а она все меня винит! А что я могу сделать? Он даже не прислушивается к моим словам.
Улаживать в кровать целителя Лис не рискнул. Вряд ли даже вдвоем с Вилусом удастся поднять эту тушу.
– Послушай, Вилл, – внезапно спохватился Гил, приподнявшись над постелью. – Никто ни приходил, пока я спал? Ничего ни случилось необычного?
– Приходили, как же… –