Я поднимаюсь и смотрю в его красные с перепоя глаза:
– Разговаривал с сыном, хочет чтобы я его забрал. Не понимает, что я не смогу это сделать.
– У меня Сахара во рту. Если хочешь поговорить, дай пять минут.
Мы проходим в столовую. Разменный присасывается к минералке и в два счета осушает бутылку. Закончив борьбу с сушняком, Разменный садится напротив меня.
– Ты же знаешь, у меня в Нижнем Новгороде две дочки и их воспитывает моя мать?
– Конечно, ты их фото много раз показывал.
– Так вот, они не живут с ней, и моя жена не погибала в автокатастрофе. Это просто байка для всех, не больше. Дочки живут со своей родной матерью. Я никому этого не говорю, чтобы не было вопросов, почему я не перевезу семью в Питер. И вот ответ: не хочу, чтобы моя работа повлияла на мою жену и детей. Я их таким образом оберегаю от того дерьма, с которым имею дело каждый день. Видел бы ты семьи моих корешей по бизнесу. Грустное зрелище. А я не хочу, чтобы однажды мои дочери узнали, что их отец сутенер. Но я езжу к ним два раза в месяц. Однажды я выиграю в казино кучу денег, смогу вернуться в Нижний и раз и навсегда все изменить. И раз ты любишь сына, то должен придумать, как тебе все изменить.
Сказав это, Разменный тянется за следующей бутылкой. Теперь я другими глазами смотрю на Разменного, которого полтора года назад спас от самоубийства. В ту ночь шел ливень, но я не замечал его, так как проиграл четыреста штук, из которых двести занял и должен был отдать к концу недели. Я медленно шел по набережной, глядя, как струи воды бьют по насквозь вымокшей обуви. Неожиданно я услышал визг шин и увидел метрах в тридцати впереди меня машину, которая резко свернула с дороги, въехала на газон и через секунду врезалась в ограждение набережной, снеся пять метров чугунного литья к чертям. Машина не упала в воду, а лишь застряла над водой на один метр. Ей не хватило разгона, чтобы сломать ограду и пролететь дальше. Я бросился к машине и увидел человека, уткнувшегося в подушку безопасности. Схватив булыжник, я быстро превратил стекло в мелкие осколки и, открыв дверь изнутри, вытащил из машины тридцатипятилетнего парня, весь вид которого ясно говорил, что его жизнь законопослушной не назовешь. Лежа на гранитной набережной и пытаясь отдышаться, я присмотрелся и узнал в нем человека, который сегодня за соседним столом проиграл кучу денег и устроил скандал, обвиняя казино в мошенничестве, из-за чего его мгновенно выперли оттуда, посоветовав больше не возвращаться. От него несло спиртным, поэтому я решил не вызывать «скорую», которая бы наверняка сдала его ментам, а дождаться, пока он придет в себя. О чем сразу же пожалел: открыв глаза, он набросился на меня, пару раз заехав в нос и обвинив в том, что я не дал ему сдохнуть. Лишь спустя две недели он встретил меня перед казино, в которое вход ему был заказан еще целый месяц, и поблагодарил за спасение.
После столь откровенного разговора с Разменным я наконец нашел в себе силы поднять спящие тела, разбросанные по квартире. Я попытался сразу озадачить их полом в ванной, но не