– Я зайду как-нибудь, – выдавливаю я из себя и смотрю на окурок, который Максим выбросил себе под ноги. «Ну, может, теперь ты наконец-то уйдешь?» Но он стоит, повернувшись лицом к бликующим на солнце небоскребам, и задумчиво смотрит вдаль. Видимо, тоже мечтает продать весь этот город со всеми его музеями, парками, театрами и дорогами.
– Пообещай, что придешь, как только ты почувствуешь, что тебя тянет снова играть. – Бархатный голос из телефона обволакивает мое сознание.
Может, пригласить ее на свидание? Она ведь явно этого хочет, она ведь не просто так настойчиво названивает. Не настолько же ей интересно, как у тебя дела. Давай, пригласи. Проведи время не с игральными фишками, а с женщиной. Но она ведь не такая, с которой можно вот так, поиграл и бросил, она ведь не отвяжется. И тогда прощай вся твоя вторая жизнь – твоя настоящая жизнь, твой последний глоток свежего воздуха в мире, отравленном ядом, называемым карьерным ростом; в мире, которым правят политики и миллиардеры, а тебе отведено место батарейки, из которой высасывают энергию; в мире, образ жизни в котором навязан тебе СМИ; в мире, который населяет общество вечно голодных псов. Ты будешь гулять в парке по выходным, а по вечерам ужинать с ее друзьями, такими же социальными работниками. По будням сидеть дома у телевизора, болея за футбольную команду, чтобы ощутить всю полноту жизни, или набирать тележку продуктов в супермаркете и два раза в неделю посещать группу, в которой Илья или ему подобный задрот будет, косясь на свои грязные ботинки, в сотый раз рассказывать, как его облапошивали в покер на протяжении целого года и что его жена до сих пор к нему не вернулась. Так что нет, я не приглашу ее даже невинно выпить кофе.
– Обещаю, – говорю я. – А теперь извини, мне пора, клиенты пришли.
– Пока, Виктор. – И ее голос становится еще нежнее. Она вешает трубку первой.
– Надоевшая подружка? – спрашивает Максим, продолжая мысленно продавать Инженерный замок и Летний сад.
– Ага.
– А я таких посылаю куда подальше. Не церемонюсь. Просто и четко объясняю, куда им