Весь день провела Аэлита в тени могучего дерева, наблюдая за беззаботной жизнью смуглолицых людей с темными волосами. А когда солнечный диск нырнул в бирюзовую морскую гладь, Аэлита потихонечку пробралась на гору. Легкой тенью скользнула она по кружевному мостику, выгнувшему свою округлую спину, посидела в бело – розовой беседке, заглянула в темные окошки пагод и, затаив дыхание, замерла у мраморной башни. Серебряные колокольчики тихонько звякнули, словно приветствуя Аэлиту. Она медленно подняла вверх правую руку, как учил ее Ариэль, и закружилась в танце джаллединов.
Плащ Цереры упал на землю, сделав Аэлиту видимой.
– Ангел! Ангел! Танцующий Ангел! – послышались восторженные крики.
Прямо перед собой Аэлита увидела смуглолицего юношу с черными, как ночь глазами. Его пронзительный взгляд напугал её. Аэлита с силой взмахнула крыльями и взлетела в небеса за миг до того, как юноша опустил золотую сеть на то место, где она только что стояла.
– Почему ты промедлил, Ацил? – выйдя из мраморной башни, спросила темнокожая девушка, одетая в шелковый наряд бронзового цвета, который подчеркивал её идеальную, словно выточенную из камня фигуру.
– Простите, императрица, – покорно склонив голову, сказал смуглолицый юноша.
Темнокожая красавица ударила его золотым стеком по плечу и, резко развернувшись, удалилась.
– Спасибо, Люция, – улыбнулся Ацил, проводив взглядом удалившуюся императрицу. – Чем дольше не попадется в наши сети девушка – птица, тем сильнее будет моя власть над вами.
Он медленно наклонился, поднял с земли черный плащ Аэлиты и, прижав его к губам, прошептал: «Спасибо».
Утром Аэлиту вызвали к императору. Низко поклонившись, она поведала ему о чудесном городе, который приснился ей нынче ночью.
– Нарисуй же его скорей, Аэлита! – воскликнул император. – Я чувствую – это то, что нам нужно.
Аэлиту проводили в просторный полукруглый зал с высокими окнами и оставили одну. Нарисованный ею город понравился императору. Он велел повесить картину Аэлиты в своей спальне и приказал приступить к строительству храма Высшей Гармонии.
Под покровом ночи счастливая Аэлита помчалась к Синим горам и, прижавшись к Ариэлю, призналась, что умеет летать. Он лишь усмехнулся и, прошептав: «Ти амо», исчез.
– Ти амо, – повторила Аэлита, с грустью подумав, что он – джалледин, и им не суждено быть вместе.
Аэлита вздохнула, выпрямила спину, чуть вытянула вперед шею, медленно приподняла руки, которые тут же превратились в крылья.
– Девушка – птица, девушка – птица, – послышался со всех сторон злобный шепот.
Аэлита поспешно укуталась в черный, расшитый золотом, плащ императора и помчалась к воротам Боевого духа,