Найденов озирается. Все тихо.
Ложится на землю, ползет, волоча раненую ногу.
Рассвет
Деревенский дом. Оттуда доносится пьяный немецкий галдеж. Перед домом на бревне сидит женщина лет под сорок. Плачет. Вдруг слышит:
– Ползи ко мне…
Оборачивается, видит – из травы на нее смотрит Найденов, в руках пистолет.
– Да откуда ты взялся на мою голову? – восклицает она. – Немцы в доме, дети в лесу, что я делать-то с тобой буду?!
– Ползи, а то убью, – говорит Найденов, наставляет на нее пистолет.
Она оглядывается, подползает к Найденову.
– Знаешь, где наши? – спрашивает Найденов.
– Должно быть, в той стороне… Там стрельба всю ночь была.
– Давай помоги мне, – Найденов обнимает ее за плечи.
Она приподнимает его и, прячась за изгородью, тащит к лесу.
Женщина и Найденов ползут по полю. Женщина замирает.
– Там, за оврагом, – произносит она.
Найденов смотрит на покрытую туманом противоположную сторону оврага. Оттуда приглушенно доносятся русские голоса.
– Поползешь к нашим или вернешься? – спрашивает Найденов.
– Вернусь, – говорит женщина. – У меня дети там…
– Давай, – говорит Найденов. – Спасибо тебе…
Женщина смотрит на него, собираясь что-то сказать. Ничего не сказав, начинает отползать от Найденова.
Найденов ползет в сторону оврага. Подползает к нему, кричит:
– Ребята!
– Чего?! – доносится голос из тумана.
– Я танкист! – кричит Найденов.
– Какой еще танкист? – доносится из тумана.
– Наш танкист!.. Русский!..
– Откуда мы знаем, что ты наш танкист! Может, ты лазутчик немецкий!
– Я не лазутчик! Я механик-водитель «тридцатьчетверки»!
– Встань и подними руки!
– Я не могу встать, у меня нога ранена!
– Сивцов, ползи к нему, – доносится голос. – Если что, дай очередь!
– Найденов Иван Иванович, – произносит Федотов. Он смотрит на сидящего перед ним танкиста.
Они находятся в небольшой комнате не то бывшей школы, не то сельсовета, где расположилась контрразведка армии.
– Так точно, – кивает Найденов.
– Как чувствуете себя? Вы из госпиталя? – произносит Федотов.
– Нормально, – говорит Найденов.
– Да на нем как на собаке все заживает, – хмыкает сидящий рядом с Федотовым капитан-разведчик Шарипов. – Сгорел на девяносто процентов – зажило, ногу прострелили – даже в тыл не отправляли, на третий день встал… Ты какой-то особенный, Найденов, живучий…
– Должно быть, так, – отвечает Найденов, спокойным взглядом смотря в глаза Федотову.
– Так ничего и не помните? – спрашивает Федотов. – Имя, фамилию, откуда вы?..
– Нет, – качает головой Найденов, – ничего не помню.
– Батальон ваш полностью погиб, – произносит Федотов. – Мы