Вспоминали. Прощались. Тихонько спрашивали друг друга, кто куда пойдет дальше, да не знаю еще, да подумаю, да…
Учителя говорили напутственные речи, что вы еще не крылатые, это жизнь надо прожить, пролетать, вот тогда крылатыми будете. Вот как мы летали.
Расставались. Пели песни, ор-лята учатся летать. По-ра в путь-дорогу. Потому, потому, что мы пилоты. Ну, когда заберет меня маленький самолет. Гал-ки, птицы, как люди, видят солнце на блюде.
Напивались допьяна, подтрунивали друг над другом, ты как завтра летать будешь, а завтра и не буду, на фиг надо… а так, зигзагами-зигзагами…
Разошлись под утро, расползлись, разъехались по домам от Альма Матер. По норам, по туннелям под низкими потолками. Сидели дома, выслушивали завывания родственников, а у меня Сашка землекопом работает, а у меня Танька землекопщицей, а у меня Юрка шахтером устроился, а Ирка, дура, в археологи поперлась, о чём думала… А ты когда работу искать будешь?
Кивал. Буду-буду. Когда-нибудь. Ходил по туннелям с низкими потолками, на четвереньках, конечно, иначе тут никак. Перебирал любимые детские книжки, фантастику какую-то, дескать, за глубинами нашего мира, за толщей камня есть другие миры, огромные пустоты. Прятал крылья под плащом, поджимал под себя, чтобы не оттоптали в давке.
По статистике крылья обрезают в среднем через три года после окончания учёбы. И идут в землекопы. Я дал себе зарок продержаться хотя бы лет пять. Хотя по той же статистике в среднем через пять лет выпускники глотали горсть таблеток, а в предсмертной записке писали…
Незнание законов
– Что вы скажете в свое оправдание?
– А в чем, собственно, я…
– Встаньте!
Что за бред, какого черта я вставать должен. Какого черта вообще превращают судейство в фарс…
Встаю. Все в зале смотрят на меня. Как мне кажется, с ненавистью. Лихорадочно соображаю, что я мог натворить. Вроде бы ничего такого… вроде бы…
– Вы нарушили закон земного притяжения.
Вздрагиваю. Это новенькое что-то…
– К-когда… нарушил?
– Сегодня в семнадцать тридцать выходили из супермаркета…
– А что, нельзя было выходить?
– …поднялись в воздух. Все видели, как вы летели до гостиницы.
– Летел. Ну а что мне прикажете, с сумками по земле тащиться?
Мой адвокат откашливается. Надо же, мы еще и говорить умеем…
– Здесь нельзя летать, понимаете?
– Где здесь?
– На территории шенгенского соглашения.
Фыркаю. Слишком похоже на розыгрыш. Даже очень.
– Да ну вас, у нас