Создавался завод при непосредственном участии и руководстве заключённых ГУЛАГа: заведующего химлабораторией Гинзбурга Ильи Исааковича, осуждённого по статье 58 часть 7 на десять лет, впоследствии освобождённого и оставшегося на вольном поселении в посёлке Водный; главного технолога радиевого промысла Торопова Федора Алексеевича, осуждённого по статье 58 части 8, 10 на десять лет, умер от рака, не отбыв срок; начальника промысла №2 Хомякова Дмитрия Григорьевича, осужденного по статье 58, в 1932 году его освободили и оставили на вольном поселении; химика-технолога Башилова Ивана Яковлевича, создателя всех радиевых производств в советской стране, не имеющих аналогов в мире, арестованного в 1938 году и осуждённого на пять лет, отбывать которые пришлось на созданном им же радиевом производстве в Ухте. Это по его указаниям и чертежам при налаживании водного промысла Ларионыч вместе с другими зэками делал многокилометровые деревянные водотоки трубы – желоба, по которым перекачивалась радиоактивная вода от скважин на первичные заводы.
Весь радий, произведённый в советской России, объявлялся собственностью государства, и его надлежало хранить в созданном в 1922 году Ленинградском радиевом институте, где специально для этих целей одновременно с институтом был создан Государственный радиевый фонд. Первым директором этого института стал его основатель, учёный с мировым именем Вернадский Владимир Иванович, заместителем – Хлопин Виталий Григорьевич, учёный, химик-разработчик и организатор всей радиевой программы СССР. Весь процесс производства радия от начала и до конца контролировался органами ОГПУ, впоследствии НКВД. В одной тонне минерализованной воды содержалось приблизительно 0,003 грамма радия, в одной тонне соли-концентрата 0,03 грамма. В начале 20 века один грамм радия стоил как двести килограммов чистого золота, дороже радия на Земле в то время не было ничего.
Ларионыч хорошо владел топором, и его после строительства и успешного пуска водного промысла определили в бригаду по заготовке и распиловке леса. Строил бараки, хозяйственные постройки, контору, карцер, клуб-театр. Вскоре Ухто-Печорский трест ОГПУ по окончании беспримерного строительства через непроходимую тайгу и непролазные болота тракта Усть-Вымь – Чибью, названного начальником строительства для смеха, что ли, «Весёлый Кут», начал не менее героическое строительство железной дороги, тянули от станции Котлас до открытых ухтинской экспедицией угольных месторождений