Дом Ларионычей был на краю деревни сразу за ямой у дороги от большака. В деревне их так и дразнили – Ларионычи – и самого, и жену, и детей. Большой двор, изба с мазанкой под железной крышей, сараи для скотины и другие строения – крыты шифером. Ларионычи и до гражданской держали много скотины. Всегда у них было по две коровы, пара тёлок, пяток-другой поросят, с три десятка овец, индюшки, куры, гуси, утки, две-три собаки. Старший Ларионыч в 19-ом году, после того как их раскулачили, примкнул к антоновцам, состоял в самой крупной банде в округе. Заправлял тогда этой бандой отец Кривого. Банда занималась грабежами, погромами, уничтожали колхозное добро, угоняли скот, жгли сельсоветы и избы партийных, убивали, вешали активистов. Летом 1921 года силами 17-ой Кавалерийской дивизии под командованием Григория Ивановича Котовского банду взяли, самых отъявленных, у кого руки по локоть в крови, вместе с главарём расстреляли здесь же у лога. Ларионычу тогда дали пятнадцать лет. До лета 1929 года валил лес под Архангельском, затем был переведён в состав Ухтинской экспедиции Управления северных лагерей особого назначения – УСЕВЛОНа ОГПУ.
Утром 8 июля 1929 года к причалу архангельского порта, оцеплённому вооружённой охраной, пришвартовался пароход «Глеб Бокий». Тот самый пароход, на котором 20 июня 1929 года привозили на Соловки писателя Максима Горького и где четырнадцатилетний мальчишка, заключённый детколонии, оставшись с писателем наедине, рассказал Горькому всю правду о Соловках. Из комнаты, где около двух часов писатель слушал заключённого мальчишку, Максим Горький вышел, вытирая слёзы платком. Ягода Генрих Григорьевич, заместитель председателя ОГПУ, сопровождавший писателя в той помпезной поездке, был в бешенстве, багровея от злости и брызгая слюной, полчаса орал в конторе управления на Эйхманса, начальника Соловецкого лагеря, Дегтярёва, начальника охраны, и на Успенского, начальника культурно-воспитательной части. Мальчишку расстреляли на следующий день после того, как ушёл на большую землю пароход «Глеб Бокий».
На борту парохода находилось буровое оборудование, всевозможное снаряжение и сто двадцать семь пассажиров; заключённые – политические, уголовники, «бытовики», раскулаченные, священнослужители, ссыльные и охранники с вольнонаёмными, прибывшие через Белое море из Кеми, что на Соловках. Здесь же, на причале, команду заключённых Соловецкого лагеря особого назначения – СЛОНа – пополнили архангельскими «лесорубами», Ларионыч оказался в их числе, и сразу же началась перегрузка на пароход «Умба». Вечером этого же дня пароход «Умба» с оборудованием, продовольствием, заключёнными, конвоирами и вольнонаёмными, загруженный выше ватерлинии, отчалил и пошёл из Архангельска морем к устью Печоры. Это и была никому не известная Ухтинская экспедиция УСЕВЛОНа ОГПУ – начало грандиозного по тем временам освоения Печорского бассейна Западной Сибири.
Без штормов обогнули мыс Канин Нос, с юга обошли остров Колгуев, прошли с севера сквозь острова Гуляевские Кошки и на четвёртые