– Нужно двигаться дальше, – сказал вдруг Истлав, когда отголоски смеха затерялись и стихли среди деревьев. – Мы тратим время.
– А если они нападут?!
– Черти не нападают в открытую, – начал объяснять Морен. – Они дурят, водят несуществующими тропами, заманивают в ловушку. Пугают, как сейчас. Но в прямом бою почти безобидны.
– Почти? – не унимался Михей.
– Отпор дать не смогут, но пытаться будут до последнего.
– Едем, – приказом оборвал их Истлав.
Он подстегнул жеребца, и тот нехотя тронулся с места. Вороной конь Михея противился сильнее – прижав уши, он тряс головой, будто пытался скинуть с себя уздечку, но пошёл вперёд, понукаемый всадником. Гнедая Морена оказалась послушнее, однако тоже недовольно фыркала, когда её погнали с места. Животные чуяли опасность и не желали повиноваться. И всё же спустя время будто смирились со своей участью, поутихли. Смех в листве тоже оборвался, стоило зайти дальше в лес, но Морен оставался насторожен, зная, что это лишь начало, – черти не отстанут так легко. Однако пока он мог лишь гадать, что́ они придумают для них, дабы заманить в ловушку.
– Надо предупредить остальных, – предложил Морен.
– Здравая мысль, – согласился Истлав. – Михей?
– Я от вас не отойду! – воскликнул тот с бешеными от страха глазами.
– Значит, сами управятся. С чертями сладить не так уж и сложно.
«Да что ж ты в меня вцепился, как собака в кость?!» – внутри Морена клокотала злость, но он удержал её в узде и лишь взглядом прожёг спину Истлава. Тот будто чувствовал, как он хочет отделиться от них, и не давал и шагу ступить без его надзора.
Справа и слева вдоль всей тропы одна за другой вспыхнули тени. Словно зажжённый огонёк поднялись они над землёй во весь рост: мужчины и женщины, дети и старики. Лиц не разглядеть – тени были черны, и даже лунный свет лишь очерчивал контуры рук, ног, одеяний, но не давал всмотреться в них. Конь Михея встал на дыбы, заголосил от страха. Михей силился успокоить его, однако и сам казался бледным, как берёзовая кора. Жеребец Истлава тоже рвался, исходил хрипом, а тот, не замечая будто, оглядывался по сторонам, лишь повод натягивал всё сильнее. Тени не двигались, но шепоток десятка голосов прокатился по толпе, вот только Морен не разобрал слов.
– Они ненастоящие! – крикнул он, силясь утихомирить и свою лошадь – та обезумела не меньше, чем вороной Михея. – Это морок, обман!
– Откуда ты знаешь?! – пытался перекричать лошадиное ржание Михей. – Чего с конём тогда?!
– Они и на них морок насылают! Кто знает, что они видят!
Истлав вскинул арбалет, выстрелил в одну из теней, но болт прошёл насквозь и всколыхнул кусты позади. Фигуры остались неподвижны, а Истлав опустил оружие.
– Вреда не причинят, надо ехать дальше, – велел он.
– Да как не причинят-то?! Я не могу коня успокоить