Ника осторожно, пытаясь не привлекать к себе внимания, проскользнула к стойке, заставленной банками с разнокалиберными леденцами. Хозяйка оживилась и улыбнулась ей.
– Можно переждать у вас дождь? – спросила Ника. – Или я помешаю?
– Можно, конечно, – хозяйка кивнула, и в её ушах закачались резные медные серьги. – Если этот галдёж не помешает тебе. Ты одна точно столько шума не наделаешь.
– Это верно, – улыбнулась Ника. – Тогда можно мне какао?
– Будет сделано, – хозяйка засуетилась за стойкой, брякнула кастрюлькой и спросила. – Куда ходила так поздно? Или секрет?
– Никуда, – Ника удивилась вопросу. – Просто гуляла.
– Одна? В такой час?
– Что в этом особенного? – Ника насупилась, ожидая подвоха.
– Так делают романтики, – хозяйка мечтательно улыбнулась. – Поэты, художники. По моим наблюдениям. Вот. Ты стихов не сочиняешь?
Нике не понравилось излишнее любопытство этой китайской принцессы, так что вопрос остался без ответа. Ей показалось на мгновение, что заходить сюда не стоило, что неизвестно, во что может вылиться этот разговор, и что лучше будет выпить какао залпом и сразу же уйти. Слишком уж ждала доверия к своей персоне эта хозяйка кафе. Ника бывала здесь всего три или четыре раза. Это не повод вести себя так, будто они давние знакомые. Что вообще происходит?!
– Нет, стихов не пишу. Истории сочиняю.
Сердце сжалось и тревожно задрожало.
– Ого! Писатель? Что тебе ближе: романтика или ужасы?
Ника растерялась. В глазах женщины полыхал такой неподдельный восторг! Она не отрывала от Ники взгляда, помешивая в кастрюльке и ждала ответа. Какого ответа?
– Пока не знаю, пробую всё подряд, – Ника уткнулась в банку с карамельками, пряча смущённую улыбку. – Думаю, время покажет.
– Или ты ему покажешь, – хозяйка вынула из подставки половник и подмигнула. – Впишешь своё имя в историю.
– О, ну это вряд ли, – засмеялась Ника. – И я скорее сценарист, а не писатель. О многих сценаристах вы слышали? Спасибо.
Перед Никой оказался высокий розового стекла стакан на ножке, покрытый белой шапкой молочной пены. Ника полезла в карман за деньгами.
– А как же Чехов? Островский? А Шекспир? – китайская принцесса дополнила какао хрустящей вафельной трубочкой.
– Это театр, – Ника поморщилась и отсчитала мелочь. – В кино такого, кажется, нет.
Хозяйка отмахнулась от монет и придвинула стакан к Нике.
– Это пока нет.
Запыхавшаяся мама именинника подошла к стойке и попросила воды. Хозяйка переключила своё внимание на неё и достала из буфета стакан из зелёного стекла.
– Спасибо, – ещё раз поблагодарила