солдатиков на нашем ложе и заставил меня командовать полками. Когда Фридрих
своей властью учредил в Пруссии орден масонов, Петр присоединился к ним и
посвятил этому свою жизнь.
– И потому ты свергла его с трона, посадила в тюрьму, а затем
распорядилась убить, – заметила аббатиса.
– Он был опасным маньяком, – сказала Екатерина. – Но я не причастна к
его гибели. Спустя шесть лет, в тысяча семьсот шестьдесят восьмом году,
Фридрих основал великую ложу африканских архитекторов в Силезии. Король
шведский Густав присоединился к ордену, и, несмотря на попытки Марии Терезии
изгнать братство из Австрии, ее сын Йозеф Второй тоже вступил в его ряды.
Как только я узнала обо всем этом, то сразу же привезла в Россию доктора
Эйлера. К тому времени старый математик был полностью слеп, но разум его
оставался по-прежнему прозорлив. После смерти Вольтера Эйлер заставил меня
приобрести его библиотеку. Она содержала некоторые важные документы, которые
мечтал заполучить Фридрих. Когда я добилась успеха и доставила библиотеку в
Петербург, я нашла вот что. Я сохранила это, чтобы показать тебе.
Императрица достала из рукописи Вольтера документ, написанный на
пергаменте, и вручила его аббатисе. Та осторожно развернула его. Это было
письмо принца-регента Пруссии Фридриха Вольтеру, датированное тем самым
годом, когда Фридрих вступил в масонское братство:
"Мсье, ничего больше я не желаю, кроме как получить все ваши записи…
Если в ваших рукописях есть нечто, что вы желаете скрыть от глаз
общественности, я готов сохранить это в величайшем секрете…"
Аббатиса взглянула на документ и пробежала его глазами. Затем она
медленно свернула письмо и отдала обратно Екатерине, которая спрятала
пергамент в тайник.
– Разве отсюда не ясно, что он говорит о рукописи Вольтера, которая
является расшифрованным дневником кардинала Ришелье? – спросила императрица.
– Он искал возможность познакомиться с этими записями с того дня, как
вступил в тайный орден. Возможно, теперь ты поверишь мне…
Екатерина взяла том в кожаном переплете, перелистала, отыскав нужное
место, и прочла вслух слова, уже запечатленные в голове аббатисы, слова,
которые давно умерший кардинал Ришелье позаботился зашифровать:
"Наконец я узнал, что тайна, обнаруженная в древнем Вавилоне, тайна,
доставшаяся по наследству персидской и индийской империям, известная только
немногим избранным, фактически является тайной шахмат Монглана…
Этот секрет, как и тайное имя Господа, не может быть записан ни на
одном человеческом языке. Эта страшная тайна, которая вызывала падение
цивилизаций и гибель королей, никогда не попадала в случайные руки. В нее
были посвящены лишь избранные, те, кто прошел испытания и принес клятвы.
Таким