Но у него есть ещё и власть – его долг по воле Божьей.
Он вспомнил, как девятого января, вечером после донесения о кровопролитии в столице он сидел с maman и Аликс в гостиной Царского села. Их глаза покраснели и опухли от слёз.
– Эти негодяи знали, что нас нет в Петербурге, но всё равно привели ко дворцу безумную толпу. Войска должны были стрелять и подавить бунт, иначе жертв было бы больше, – утешала она его.
– Да-да! – согласилась maman с нелюбимой невесткой.
А он сидел, окаменевший, боясь закричать от немой боли в сердце, и только после общей молитвы и прогулки в заснеженном парке немного пришёл в себя.
Молодая царица страшно невзлюбила либерального министра Сергея Витте. Однажды Сергей Юльевич делал ему доклад о питерских заводах, где члены новой организации РСДРП* вели среди рабочих агитацию против власти.
– Боюсь, Сергей Юльевич, я Вас утомил, благодарю! – деликатно прервал он Витте. И, лукаво прищурившись, спросил его:
– Скажите мне, а лично Вы как относитесь к идеям социализма?
– Государь, я право, не знаю…, – развёл руками премьер-министр.
– Ну что же Вы, Сергей Юльевич? Опасаться не надо. Говорите, как есть, по совести.
– Позвольте, а для чего это знать Вашему величеству? Ведь Вы сами, государь, были против созыва Думы.
Ему и так было хорошо известно, что Витте мечтает о парламенте в России.
– Пусть так, но я спрошу иначе, – не сдавался он, – Вы сами считаете возможным проводить у нас политику социализма? Или даже победу таких идей в России?
– Русский человек и так негласно живёт идеей социализма, государь, – сознался его царский министр.
– Твой отец всегда хотел, чтобы его семья жила скромно и окружала себя простыми русскими людьми, – говорил ему Гриша. Они сидели на скамье в саду. – Но, признаюсь, ты меня удивил.
– Но я согласен со многими идеями Маркса. В наши дни средневековый деспот-царь это смешно. Так же, как и все, мы желаем блага нашей Родине, но кто же позволит устроить всё это в России? Кто отдаст свои фабрики в полное владение рабочим, а всю землю в государстве крестьянам? Ты думаешь, они исполнят всё, что прикажу? – печально усмехнулся он. Лично я готов отказаться от всего, чем владею. Оставьте мне дом в Крыму, и разрешите жить, как простой человек – большего мне и не надо. Но жена и слышать об этом не хочет – она убеждена, что лучше всех нас знает, как нужно управлять страной.
О политике они прежде говорили мало, но после чтения Маркса мысли о нём не давали ему покоя.
– Всё это невероятно, но я, пожалуй, не удивлён. Ты ведь с детства не хотел быть царём, и всегда плакал от страха, когда говорил, что когда-нибудь тебе придётся, как отцу стоять перед грозными генералами, помнишь?
– Помню, – улыбнулся он, – а теперь они сами плачут и мечтают, как бы поскорее от меня избавиться.
– Не печалься! Тебя многие и любят, поверь, я знаю.
– А вот я не знаю, как сделать так, что бы все мои подданные были довольны, и жизнь