Олег осторожно тронул её за плечо.
– Тёть Надь, просыпайся.
Старуха вздрогнула, подняла голову, её глаза, мутные от сна, расширились.
– Слава Богу, вы вернулись! – Она схватилась за край стола, будто боялась упасть. – Почему так долго?
– Да мы… в Дюртюлях задержались, – Олег нахмурился, чувствуя, как холодок бежит по спине. – А где все? Таня, Маша?
Надя вздохнула, её пальцы задрожали.
– Никита пропал. Часа через два, как вы ушли, Таня заметила, что его нет. Маша с ней побежала искать. Я хотела с ними, но ноги мои… – Она махнула рукой на свои колени, скривившись. – Осталась тут, ждала вас.
Оля ахнула, прикрыв рот ладонью. Олег почувствовал, как кровь отхлынула от лица.
– Они что, в лес пошли? – Его голос дрогнул.
Надя пожала плечами, но в её глазах плескался страх.
– Не знаю, Олежка. Таня только сказала, что Никитку найдёт, хоть из-под земли достанет.
Олег щёлкнул выключателем, и кухня залилась холодным светом лампы, но это не прогнало мрак, а лишь сделало его резче, будто тени стали острее. Оля, бледная, как мел, схватила его за руку.
– Олег, надо их найти. Это… это ненормально всё. Никита, Лаврентий, тот ребёнок в лесу…
– Какой ребёнок? – Надя нахмурилась, но Олег уже повернулся к двери.
– Я иду за ними, – сказал он, стараясь держать голос твёрдо. – Тёть Надь, сиди тут, если что – звони в скорую или ментов.
Оля, всё ещё сжимая его руку, шагнула следом.
– Я с тобой. Одна я тут не останусь.
Олег хотел возразить, но её взгляд – смесь страха и решимости – заставил его промолчать. Он кивнул, и они, схватив фонарик с полки, шагнули в ночь.
Лес, такой знакомый в детстве, теперь казался чужим, почти враждебным. Ветер шуршал листвой, и каждый шорох заставлял молодых напрячься. Оля плелась сзади, её кроссовки чавкали по влажной земле, а лицо было бледнее лунного света.
– Блин, Никита этот совсем оборзел, – бурчал Олег, больше для себя, чем для Оли. – Мало того, что бабулю довёл, так ещё и в лесу где-то шляется. Вот найду его, покажу школу «нулевых». Будет знать, как всех заставлять волноваться.
Оля ничего не ответила, лишь плотнее запахнула куртку. Её взгляд то и дело цеплялся за тени между деревьями, будто она ждала, что силуэт в лохмотьях появится снова. Олег заметил её страх, но промолчал – самому было не по себе.
Они бродили минут двадцать, пробираясь через заросли и обходя поваленные брёвна. Лес молчал, лишь изредка ухала сова, да где-то хрустела ветка. Олег уже начал думать, что они зря сунулись сюда, когда вдруг услышали крики.
– Никита! Никита, сынок, где ты?!
Голос Тани, хриплый и надрывный, разрезал тишину. За ним следовал усталый, но резкий окрик Маши:
– Никита,