К вождю они пошли все вместе. Любопытство не только Кривого с Бруном одолело. Почитай, все шляхи, собрав сумы и взнуздав коней, столпились подле главного костра.
Вождь влез на камень и устроился на нем подобно соколу, оглядывающему владения. А у его ног валялся человек. Одежда его превратилась в лохмотья, словно он пробыл рабом не ночь, а целую седмицу. Волосы слиплись от крови, а некогда красивого лица было не узнать из-за побоев и страшного ожога, схожего с теми, что оставляет крапива.
Сердце травознайки сжалось. Уж какой только кары она ни желала Власу, когда возвращалась домой вчера поутру, но такого и представить не умела.
Княжич шевельнулся: затихший люд обеспокоил его. Не сразу признал он девку в степной одежде, а признав, криво ухмыльнулся, и губы его, пересохшие от жажды, потрескались.
– Что, все-таки разложили тебя? Знал бы, что с тобой так надо, разговоров разговаривать не стал бы.
Мигом пропала жалость к раненому. Вот, кажется, Крапива на колени пала бы, умоляя вождя отпустить пленника, а через мгновение уже и добавить захотелось. С этим и без нее управились: вождь едва повел бровью, и тот шлях, что стоял к княжичу ближе, ударил его ногой в живот. Влас захрипел, Крапива же разом пожалела о вспышке злости. Не заслуживает человек таких мучений, будь он хоть сто раз зверем.
Она с трудом отвела взгляд от пленника и поклонилась:
– Свежего ветра в твои окна, вождь.
Шатай подсказал на ухо:
– Говори со мной.
– Говори со мной, – повторила Крапива.
– Свэжэго вэтра. – Воин огладил густую бороду. Был он спокоен и нисколько не удивлен; немудрено, небось еще с вечера доложили, что увязалась за племенем вослед девка. – Есть ли имя у жэнщины?
– Дома меня звали Крапивой.
– Гдэ же твой дом и почему ты дэржишь путь с нами?
Княжич вновь подал голос. Он засмеялся булькающим смехом и, насколько позволяла привязь, приподнялся:
– Так тебя не увели? Пошла добровольно? Шляховская подстилка!
На сей раз его ударили, не дождавшись приказа. Шляхи и без того народ вспыльчивый, а тут еще и женщину оскорбили. Крапива зажмурилась.
– Мой дом – деревня, где год за годом вы становились гостями, – выдавила она, не узнавая собственный голос – высокий и тонкий. – На сей раз случилась беда, и гость стал биться с гостем. – Крапива с усилием открыла глаза и посмотрела прямо на вождя. – Мы не желали чинить тебе обиды.
– И все жэ вы позволили сыну горной козы устроить засаду.
Крапива сжала кулаки:
– То случилось не по нашей вине. Мы нарушили старинный обычай, из-за нас пролил кровь дорогой гость. Но и мы пролили достаточно, чтобы расплатиться!
Ох, не то говорила