Чтобы вернуть, если возможно, расположение сената и простых граждан, он напускал на себя крайнюю обходительность: усердно посещал зрелища, льстил сильным, общался с малыми, терпеливо сносил упреки и оскорбления, допускал знатнейших сенаторов к своим играм и к своему столу, который всегда был роскошно сервирован. Но никто не поддавался его низкопоклонным и угодливым ласкам: ибо, как замечает Дион, все, что выходит за границы приличия, даже если само по себе приятно, вызывает подозрения у разумных людей. Таким образом, Дидию не удалось смягчить ненависть сената и народа, которую он вполне заслужил, и своими унижениями он лишь добавил к ней презрение.
Однако не это стало причиной его падения. Он не был побежден или свергнут Нигером, чьей помощи народ в первых порывах отчаяния взывал. Более близкий и грозный враг низложил его прежде, чем он успел утвердиться. Север, командующий легионами Иллирии, объявив себя мстителем за Пертинакса, был провозглашен императором своими войсками и, немедленно двинувшись на Рим, без труда разрушил еще шаткое благополучие Дидия.
Подробности этого переворота относятся к истории правления Севера, который был его виновником. Я ограничусь здесь лишь кратким указанием на то, что в момент опасности Дидий проявил лишь слабость, робость и постоянную нерешительность; и наконец, покинутый преторианцами, которых Север сумел переманить, он был низложен и приговорен сенатом к смерти. Приговор был исполнен трибуном и несколькими солдатами, посланными убить Дидия прямо во дворце, где он скрывался. Этот малодушный и несчастный старик, так дорого заплативший за столь трагический конец, при виде трибуна разразился жалобами, многократно повторяя жалобным голосом: «Какое преступление я совершил? Кого я лишил жизни?» Его тщетные сетования никто не стал слушать; солдаты зарубили его, и тело, с разрешения Севера, было передано его жене и дочери, которые похоронили его в гробнице прадеда. Он погиб в возрасте пятидесяти шести лет (или, по Диону, шестидесяти), процарствовав всего шестьдесят шесть дней. Таким образом, его смерть приходится на первое или второе июня.
Какой бы злосчастной ни была эта смерть, нельзя сказать, что она была не заслужена. Беспрецедентный пример позорного аукциона, послужившего ему путем к власти, наглость солдат, поощряемая не только безнаказанностью, но и наградой, – вот преступления, которые навсегда запятнают память о Дидии. И ничто не искупает его, ибо он не обладал никакими личными качествами, способными внушить к нему уважение.
Примечания:
[1] Напротив, Геродиан утверждает, что Дидий не смог выполнить обещание, данное солдатам, и что их несбывшиеся надежды вызвали у них гнев. Поскольку я нигде не нашел следов такого охлаждения преторианцев