Нигер во многих отношениях заслуживал того уважения, которое народ так ярко ему выказывал. Он не был обязан своим возвышением происхождению, которое было хоть и почтенным, но скромным. Выходец из семьи римских всадников, вероятно, родившийся в Аквинуме, где его дед служил управляющим у Цезарей, он в юности получил некоторое образование, но, чувствуя в себе больше мужества и честолюбия, чем достатка, посвятил себя военной службе. На всех ступенях военной карьеры, через которые он прошел, он вел себя так, что заслужил похвалу Марка Аврелия. При Коммоде он отличился в войне против варваров, живших близ Дуная. Он также участвовал в подавлении восстания дезертиров, наводнивших Галлию, и преуспел в этом настолько, что Север, тогдашний правитель Лугдунской Галлии, дал о нем императору самый лестный отзыв, назвав его «человеком, необходимым для республики». Консульства он достиг весьма почетным путем – по рекомендации офицеров, служивших под его началом; и хотя Коммода насторожило это проявление уважения и преданности военных своему командиру, он не осмелился отказать. Нигер стал консулом в тот же год, что и Север, и занял более высокое место. Наконец, он получил управление Сирией – одну из важнейших должностей в государстве – благодаря влиянию Нарцисса, того самого атлета, который вскоре после этого задушил Коммода. Именно такие покровители распоряжались тогда всеми милостями.
Среди его военных качеств особенно отмечали твердость в поддержании дисциплины, которую даже Север, его жестокий враг и победитель, ставил в пример тем, кому доверял командование войсками. Ни один солдат Нигра не требовал у подданных империи ни дров, ни масла, ни подвод; а если кто-то нарушал запреты своего командира, то подвергался суровому наказанию. Так, он приказал отрубить головы десяти солдатам, которые съели курицу, украденную одним из них; и когда армия, почти дошедшая до бунта, возмутилась, он все же настоял на том, чтобы виновные вернули по десять кур за каждую украденную. Кроме того, он запретил им разводить огонь во время похода, есть что-либо горячее и приказал довольствоваться холодной пищей и водой, приставив надсмотрщиков, чтобы те следили за исполнением его приказа.
Он был открытым врагом всего, что отдавало роскошью и изнеженностью в армии. Заметив солдат, которые во время марша к врагу пили из серебряных кубков, он запретил использовать в лагере любые серебряные изделия, заявив, что деревянной посуды вполне достаточно и что варвары не должны хвастаться, захватив римское серебро. Во время походов он не допускал пекарей в армии, заставляя и солдат, и офицеров питаться сухарями. Точно так же он запретил вино, требуя, чтобы довольствовались водой с уксусом, как было заведено в старину.
Можно представить, насколько такие меры не нравились войскам, но Нигер стоял на своем. Когда солдаты, охранявшие границы Египта, потребовали у него вина, он ответил: «Что вы говорите? У вас есть Нил, а вам еще нужно вино!» В другой раз войска, разбитые сарацинами, попытались оправдаться истощением сил. «У нас нет вина, – дерзко кричали