Довольно долго мы ехали в тишине, потерянные в собственных мыслях. Элвис хмурился и глядел в окно, наблюдая за дождем.
– Я знаю, тебе будет непросто снова быть обычной школьницей после того, как ты была со мной, Цилла, но ты должна. Я не хочу, чтобы ты сидела и грустила после моего отъезда, малышка.
Я начала было протестовать, но он не дал мне, продолжая:
– Постарайся хорошо проводить время. Пиши мне, когда будет возможность. Я буду ждать твоих писем. Купи розовую бумагу для писем. Адресуй все Джо. Так я буду знать, что это от тебя. Пообещай мне, что останешься такой, какая ты сейчас. Нетронутой, какой я тебя оставляю.
– Обещаю, – сказала я.
– Я посмотрю на тебя, когда поднимусь по трапу. Не хочу видеть твое грустное лицо. Улыбнись мне. Я увезу с собой твою улыбку.
Тут он протянул мне свою армейскую куртку и сержантские нашивки, которыми его недавно наградили, и сказал:
– Хочу, чтобы это было у тебя. Чтобы показать, что ты моя.
Он обнял меня.
Мы приближались к аэропорту, и крики поджидающей Элвиса толпы стали громче. Когда мы подъехали настолько близко, насколько возможно, Элвис повернулся ко мне и сказал:
– Ну вот и все, детка.
Мы вышли из машины, вокруг неустанно щелкали камеры, кричали репортеры; вопили, наступая на нас, фанаты.
Элвис взял меня за руку и направился вперед по взлетной полосе, пока охранник, который должен был проводить Элвиса до самолета, не остановил меня.
Элвис торопливо меня обнял и прошептал:
– Не переживай, я позвоню тебе, как буду дома, детка, обещаю.
Я кивнула, но не успела ответить – нас разделила нахлынувшая толпа. Меня смели сотни фанатов, толкающихся, пытающихся до него дотянуться. Я закричала:
– Элвис!
Но он меня не слышал.
Он взбежал по трапу. На верхушке он развернулся и помахал толпе, ища меня глазами. Я махала ему энергично, как сумасшедшая, вместе с сотнями фанатов, но он все-таки меня нашел, и на секунду наши взгляды встретились. А потом он исчез. Раз – и все.
Родители приехали в аэропорт, чтобы забрать меня и увезти в Висбаден. Всю долгую дорогу домой я молчала.
6
Моя первая машина. Элвис подарил мне этот «Корвейр» на выпускной
Следующие два дня я провела в своей комнате, закрывшись от остального мира; я не могла есть, не могла спать. Наконец мама не выдержала и сказала:
– Этим делу не поможешь. От того, что ты тут грустишь, он не вернется. Он уехал. У него новая жизнь, и у тебя должна быть новая жизнь.
Я заставила себя пойти в школу, но там меня окружили фотографы и репортеры, которые называли меня «девушкой, которую он бросил» и заваливали вопросами.
– Сколько вам лет, мисс Болье?
– Мне, э-э…
– Судя по документам, вы всего в девятом классе.
– Ну,