Скажи мне, над чем ты смеешься, и я скажу тебе, кто ты. Ни в чем, по мнению Гёте, не обнаруживается характер людей так, как в том, что они находят смешным.
Выбор объекта смеха – одно из важнейших проявлений мировоззренческо-эстетических позиций комедиографа. Поэтому так важен вопрос: «Чему смеетесь?»
Подлинное остроумие зиждется на противоречиях, заключающихся в самом предмете или явлении. То, что не имеет насмешки в самом себе, насмешки над собой, иронии над собой, не может стать предметом умного смеха.
В «Авторской исповеди» Гоголь справедливо писал: «Если смеяться, так уж лучше смеяться сильно и над тем, что действительно достойно осмеяния всеобщего»[6].
Комическое как социальная реальность
Общество – истинное царство комедии и трагедии. Человеческое содержание есть во всех объектах комедийного смеха. Человек является единственным существом, которое может и смеяться и вызывать смех.
Порой исследователи за физиологической стороной утрачивают социальное содержание смеха. В этом отношении характерен трактат философа и социолога Г. Спенсера «Слезы, смех и грациозность», в котором ставится вопрос о родстве физиологической природы слез и смеха.
Г. Спенсер подчеркивает, что как слезы, так и смех – результат сильного умственного возбуждения. «Результатом смеха должно быть временное уменьшение поглощения кислорода, соответственное уменьшение жизненной деятельности и, следовательно, ослабление того сильного мозгового возбуждения, следствием которого является смех». Плач, по Г. Спенсеру, составляет лишь менее сильную форму истерического смеха[7].
Конечно, важно понять физиологический механизм реакции человека на комическое. Но при этом нельзя упускать из виду, что явление комично своими общественными, а не биологическими, физиологическими или природными качествами. С этим не согласен А. Цейзинг, который ссылается на «комическое описание» туч в «Гамлете» и утверждает, что Шекспир смеется над метаморфозами облаков:
Гамлет. Вы видите вон то облако, почти что вроде верблюда?
Полоний. Ей-богу, оно действительно похоже на верблюда.
Гамлет. По-моему, оно похоже на ласточку.
Полоний. У него спина, как у ласточки.
Гамлет. Или как у кита?
Полоний. Совсем как у кита[8].
Однако Шекспир здесь осмеивает не «метаморфозы облаков», а метаморфозы мнений беспринципного и угодливого Полония.
Порой исследователи ошибочно ищут источник смеха в таких явлениях природы, как причудливые облака, горы, утесы, минералы (например, сталактиты), а также странного вида растения: кактусы, пальмы, старые ивы (К. Розенкранц, А. Цейзинг), нелепая несоразмерность – маленький желудь на огромном дубе