Иван рассматривал военных. Он видел, как спокойны эти парни, обступающие «Ниву». Им даже скучновато – рутина. Вот разрядят сейчас автоматы в лобовое и только после сообразят, что теперь придется чистить оружие. А после столкнут «Ниву» в овраг и закурят, равнодушные, как ночь к фонарику.
– Мы к начальству, – ответил наконец Коробов.
– Прямо так к начальству? Нам нужно это согласовать. Указаний по твоей машине не было.
– Ну, в смысле, мы к Святославу.
– А, – улыбнулся солдат. – К этому начальству. Что ж ты мне, батя, мозг ебешь загадками своими деревенскими? Ясно говори: к Святику. Сливу привез, чи шо?
– Гуманитарная помощь, – улыбнулся Коробов.
– А это сын твой?
– Зять.
– Зять?! А почему не в окопе?
Коробов взглянул на Ивана.
– Почки больные, – не сразу ответил Иван.
– Тут у всех они больные, – сказал солдат. – Кто кровью не ссыт – того в командиры, кто не срет – в штаб дивизии. – Послышался одобрительный смех. – Ну давай, зять, показывай, что везете.
Иван вышел из машины и пошел к багажнику.
– Какие у тебя лохмы, нахуй! – протянул рыжий невысокий солдат с узкой, как у птицы, челюстью. – Вы видели, пацаны?! Ты что их, хеден шолдерсом намываешь? Волнами, блядь! Еб же ж твою мать! – Он шел поодаль и, нарочито выпучив глаза, поддевал дулом М-16 убранные за уши волосы Ивана.
Иван только сильнее горбился с каждым шагом. Быстро он открыл багажник, стянул старое покрывало и пошевелил пластмассовые ящики, в которых лежали баклажки с синими крышками.
– Да он еще и забитый весь, пацаны, – не унимался солдат. – Как музей. Блядь, может, у себя оставим и выставку посмотрим?
Иван глянул на солдата. Про таких в поселке говорят: «можно соплей перешибить», но что сделаешь с соплей, у которой М-16?
Между тем солдат в черном продолжал вести неспешный разговор с Коробовым:
– А дочь твоя, батя, где?
– Эвакуировалась.
– В Питер, наверное? Как фамилия? Где остановилась?
– Нет-нет, – Коробов замахал руками. – Не в Питере. К тетке отправил в Асбест.
В Свердловске не было гражданской. Формально Урал был занят правительством, но в реальности все решалось на сходах, организованных наиболее инициативными парнями и, во что никто не верил, девушками.
– Пропускай, – едва повысив голос, сказал солдат в черном и спросил у Коробова: – Знаешь, куда ехать? Впереди три дороги: направо поедешь – вам пиздец. Там Макар ночное судилище устроил. Налево – начальство, реальное. Не Святик твой, понял? Ну а прямо – детский сад. Там у пацанов спросишь. Все, пиздошьте потихоньку. Храни вас бог и обеспечивай лох.
«Родина, – думал Иван, подрагивая от омерзения, – это люди. Эти обезьяны с гранатами воюют за родину, то есть за людей, а значит, и за меня тоже. И если все так,